Жизнеописания трубадуров

И вот на этот раз сидели они вместе с нею все трое, один против нее, а рядом с ней по обе ее стороны двое других. Каждый взирал на нее любовно, она же, дамой будучи хитроумнейшей, какой свет не видал, на эн Джауфре Рюделя стала любовно поглядывать, эн Элиаса Рюделя взяв за руку, начала ее нежно поглаживать, меж тем, как улыбаясь и смеясь, ножкою своею жала ногу эн Саварика. И пока они были с нею, ни один из них не ведал об усладе, оказанной двум другим, когда же вышли от нее, то стал эн Саварику эн Джауфре Рюделю рассказывать, как дама на него глядела, а эн Элиас – как руку поглаживала. Саварик де Маллеон, однако, не стал открывать им, что досталось ему, хотя весьма огорчен был милостями, оказанными другим. Призвал он Гаусельма Файдита[605] и Юка де Бакалариа[606] и в первой строфе партимена поставил перед ними вопрос, кому же большую даровала дама усладу и кому большую выказала любовь:

Вам, Гаусельм, и Вам, эн Юк[607]

,Один вопрос хочу задать я,
У каждого свои понятья
О существе сердечных мук.
Троих красавица сумела
Пленить, но в том-то все и дело,
Что ни один не смог понять,
Кому же ей принадлежать.
Улыбкой первого смущая,
Второму руку пожимая
И ножкой третьего толкая,
Кому в конце концов она
Отдаст любовь свою сполна?

Гаусельм

Что ж, Саварик, наш милый друг,
Поверьте, что ее объятья –
Берусь вам это доказать я –
Тот обретет, в ком сердце вдруг
В груди запрыгало несмело,
Тот, на кого она глядела,
Лишь взгляд дарует благодать,
А просто руку пожимать
Способна женщина любая...
Ужели дева молодая,
Любовью к рыцарю пылая,
Давая знать, что влюблена,
Его ногой толкать должна?

Юк

Все это веселит досуг,
Не скрою, но готов признать я,
Увы, бесплодное занятье –
Подмигивать, глупейший трюк.
Когда в красавице запело
Любовью все – душа и тело –
Что ей придется предпринять?
Конечно, нежно руку сжать,
Пообещав блаженство рая...
Пусть Саварик, нас продолжая,
Мне возразит, предполагая,
Что хитрость с ножкой столь скромна,
Что ей победа суждена.

Саварик

Мне надлежит замкнуть сей круг,
Уверен я – рукопожатья
И взгляды породят проклятья
Среди господ и подлых слуг.
А раз уж надобность приспела,
То лучше молча ножкой белой
О скорби сердца рассказать
И пыл злословия унять...
Жать руку – хитрость небольшая,
И что еще я твердо знаю –
Красавица, при всех мигая
Избраннику, тоской больна,
Суду ханжей обречена.

Гаусельм

Когда натянут страсти лук,
Любой влюбленный без изъятья
Твердит священные заклятья,
В груди смиряя гулкий стук.
Когда лицо белее мела,
И кровь вскипает до предела,
Глаза не могут нам солгать...
А ножке можно ль доверять?
Ведь это – выходка пустая,
Иль даже хуже – шутка злая.
И вы неправы, Юк, считая,
Что пылкой страсти глубина
В пожатье рук заключена.

Юк

Вы злых речей связали пук
В ущерб любви, мои собратья,
Беру в свидетели распятье –
Рождают тягостный недуг
Влюбленных взоры – страсти стрелы,
И плод падает, еще незрелый.
О ручке речь ведя опять,
Я лишь одно могу сказать –
Мне эта шалость озорная
Милее во сто крат, какая
Таится сила в ней благая!
И обретет она одна
Успех в любые времена.

Саварик