Жизнеописания трубадуров

Гаусельм и Юк, Вас побеждая
В сей раз, но приговора чая,
Решительного жду суда я
Доны Марии[608]

, ведь онаСредь прочих дам вознесена.

Гаусельм

Я побежден? Вот речь пустая!
На суд сей спор наш отдавая
Скажу лишь таковы слова я:
Гильерма де Бенож[609]

должнаВ судейство быть вовлечена.

Юк

Гаусельм, скажу, умом блистая:
Есть дама, мудростью святая,
Однако говорю спроста я,
Что третья дама не нужна, –
Довлеют нам и две сполна[610]

XXIX ГАУСБЕРТ де ПОЙСИБОТ [611]

Монах Гаусберт де Пойсибот родом был дворянин из епископата Лиможского, сын владетеля замка Пойсиботского. Сызмальства был он отдан в монастырь святого Леонарда[612] в монахи. Был он в науках сведущ, хорошо пел и владел трубадурским художеством, но вот, сильно возжелав женщин, вышел он из монастыря и явился туда, куда всякий шел, кто, к куртуазности стремясь, домогался доблести и чести – к эн Саварику де Маллеону[613], каковой пожаловал ему снаряжение жонглерское, лошадей и платья. И отправился Гаусберт странствовать по куртуазным дворам, слагая и складывая добрые каннсоны.

И вот, полюбил некую он девицу, знатную и прекрасную, и стал в ее честь слагать кансоны; девица же не соглашалась полюбить его прежде чем не станет он рыцарем и не возьмет ее в жены. И поведал он эну Саварику, отчего отвергла его девица, и тогда тот посвятил его в рыцари, землями пожаловав и доходами, и взял он в жены девицу и зажил с ней честью.

И вот случилось как-то отправиться ему в Испанию, а жена осталась дома. И стал ухаживать за ней некий рыцарь англичанин, и словом да делом дошло у них до того, что тот ее из дому увел и долгое время любовницей своей держал, а потом бросил бесчестно[614]. И вот на обратном пути из Испании остановился Гауссберт на ночлег в том самом городке, где и она пребывала. И по наступлении вечера, сильно возжелав женщины, отправился он в дом к одной беднячке, ибо сказали ему, что есть там красивая девица, и обнаружил там свою жену. И как увидели они друг друга, то испытали оба стыд великий и великую скорбь. Ночь он с нею провел, а наутро вместе вышли они, и он отвел ее в монастырь, где и оставил. И от такого горя бросил он пение и трубадурское художество.

XXX ДАУДЕ де ПРАДАС [615]

Дауде де Прадас родом был из Руэрга, из города под названием Прадас, что на четыре лиги отстоит от города Родес, и был он магелонский каноник. В науках был он весьма сведущ, искусен в трубадурском художестве и одарен природной смекалкой. Отлично разбирался он в повадках охотничьих птиц[616], кансоны же свои слагал только благодаря искусности своей в этом художестве, а не вдохновляясь любовью[617], и оттого у изящной публики были они не в почете и пелись редко[618].

XXXI ЭЛИАС ФОНСАЛАДА [619]

Эн Элиас Фонсалада родом был из Бержерака, Перигорского епископата, сын некоего горожанина, ставшего жонглером, и стал жонглером и эн Элиас. Был он собою пригож, но в художестве трубадурском не весьма отличался, зато рассказчик был хороший[620] и прекрасно держался в обществе.

XXXII ГИЛЬЕМ де ла ТОР [621]

Гильем де ла Тор жонглер был родом из Перигора, из замка под названием ла Тор, но ушел оттуда в Ломбардию[622]. Множество помнил он кансон, в каковых знал толк, пел хорошо и красиво и сам подвизался в трубадурском художестве, только когда свое он пел, то разо его бывали длиннее, чем сами песни[623].

Привез он к себе в Комо из Милана жену юную и прекрасную, похитив ее у тамошнего цирюльника, и любил ее больше всего на свете. Но вот, умерла она, и так он горевал, что впал в безумие, вообразив, будто она только притворилась мертвой, дабы от него избавиться, и склепа не замыкая десять дней и десять ночей[624], каждый вечер на кладбище приходил, оттуда ее извлекал, обнимал, целовал и разглядывал, умоляя, чтобы поговорила она с ним и поведала, жива она или нет; и ежели жива, то пусть к нему вернется, а ежели мертва, то пусть скажет, какие терпит муки, и он столько тогда закажет месс и милостыни раздаст столько, что спасет ее от любых мук.