Жнец и его тень

Варвара ещё раз из чистого упрямства дернула рукой, пытаясь выкрутить её из верёвки, почувствовала противное жжение в запястьях и обречённо вздохнула...

Душа последнего князя Старохронска будто бы готова была вырваться из груди, предвкушая новую встречу с наставником в мире живых, конец долгого и трудного поиска. Олегу всё труднее становилось контролировать эти эмоциональные бури — сейчас лишь спустившись на три лестничных пролёта он смог добиться, чтобы накал страстей снизился до всего-то учащённого сердцебиения. А Третьякова, вот змея, нарочно выводила его из себя! Но он хорошо держался — лишь один раз потерял самообладание. Нет, пока что именно он управляет ситуацией, не давая прошлой жизни поглотить себя целиком.

Нужно ещё уверенней. Ещё спокойнее. Один короткий тёмный коридорчик — здесь нужно будет подержаться за стену, маска, которая должна защитить его от «взгляда смерти», в полумраке слишком стесняет обзор — и наконец увидит своего... наставника? обидчика?... сложное противоречивое ощущение, которое сейчас нет смысла обдумывать. С какой стороны ни посмотри, Олег хотел насладиться зрелищем, когда неприступный ангел смерти предстанет перед ним совсем не таким гордым, скованный его уникальной магической ловушкой...

Он правда стоял в центре круга — пугающе бесстрастный, будто бы наоборот весь остальной мир был одной большой клеткой. Это чуть сбило настрой Олега — но всего на пару секунд. Хочет сохранить лицо — пусть. Олег любезно позволит ему это.

— Кажется, наставник, нам всё-таки придётся поговорить, — хорошо прозвучало, весомо, не то, что в прошлый раз — вспомнить стыдно.

— Это было предложение, от которого невозможно отказаться.

Каменное выражение без тени чувств. Интересно, о чём он думает? Раскаивается в своей грубости? Или хочет поскорее улизнуть к своей Третьяковой? От одной только мимолётной мысли об этом начинала точить жгучая ревность, и Олегу стоило немалых усилий воли переключиться на что-то конструктивное. Он вытянул вперёд руку, следя, чтобы она не дрожала:

— Не возражаете обсудить мой вопрос предметно?

— Как пожелаете, — и спокойно протянул руку в ответ.

Олег ещё немного опасался делать этот шаг, снаружи круга он был в безопасности, тогда как внутри могло произойти много неприятных вещей, но вот князь доверчиво шагнул вперёд, не ведая сомнений.

Ничего плохого не случилось — Велеслав действительно сжал его ладонь, несколько минут стоял с закрытыми глазами неподвижно, а потом отпустил. Олег немедленно отшатнулся. И снова поддался чувствам князя — отчасти потому что они были созвучны с его собственными: сейчас он наконец увидит тот ласковый взгляд наставника, от которого во сне — и вспоминая наяву — становилось теплей.

— Ну как, ты помнишь меня?

— Помню, — но голос остался таким же холодным. — Моё бестолковое и бездарное разочарование, которое не может оставить меня в покое даже после смерти. Что я сказал тебе, умирая, глупый князь? Я уверен, что имел в виду что-то вроде: «продолжай очищать этот мир, стань настоящим вождём для нашего города». А что сделал ты? Окончательно привёл его в упадок, а потом вовсе сгинул, не оставив преемника. Смотреть противно.

Каждое слово звучало, как пощёчина — и душа князя извивалась, визжала, стонала под этими ударами. Но Олегу напротив казалось, что он обретает способность мыслить более ясно:

— Да, ты прав, конечно, прав... но сейчас я другой. Я лучше, я сильнее его!

— И всё, до чего додумался этот лучший и сильный — попытаться шантажом заставить кого-то, кто его давно забыл, себя любить? По мне, такой же ноющий, невзрослеющий подросток.

— Ты! — истерика подступила к горлу, общая, единодушная, — ты не должен так говорить! Как у тебя хватает наглости так говорить! Ты пойман! Связан! Ты останешься в этой ловушке навечно! Ты ничего не сможешь мне сделать!

— Я — нет. А вот он — сможет.

Из тени, где темнота была особенно плотной сперва показался носок железного сапога, потом зашуршала ткань, брякнул нагрудник. Чародей в чёрной короне — последний, кого видел Старохронский князь перед гибелью — опять надвигался на него. Медленно, зная, что всё равно возьмёт своё. Воспоминания и реальность накладывались друг на друга, давя невыразимым, первобытным ужасом.

В том сне, где увидел его, Олег пережил каждый миг боли, каждый звук, каждую вспышку света. Он хотел проснуться, мечтал проснуться — но сон не отпускал, заставляя досмотреть до конца. И лишь когда мир обратился в пустое смертное небытие, он вскочил с кровати в холодном поту.

Пот ручьями лил с него и сейчас от осознания бессмысленности любого сопротивления. Отступая, Олег споткнулся и, попытавшись отползти, упёрся в стену лопатками. А князь ведь пытался сражаться... ну и кто теперь лучше? Кто сильнее?

Чародей занёс руку для единственного — а больше и не надо — удара.

Олег зажмурился...

... ощутил резкую, обидную боль в центре лба и инстинктивно прижал к нему пальцы.

— Ты как, головой думать начнешь, али тебе ещё разок щелбана отвесить?

У чародея был довольно приятный голос без капли негатива. Олег недоверчиво открыл глаза: