Жнец и его тень

— Последний раз мне папа сахарную вату покупал, я тогда ещё в начальную школу ходила. Так здорово! И вообще, такое чувство, что я как будто в дораму попала! — отщипнув ещё кусочек, Варвара, направила на жнеца сладость, как шпагу, — кстати, хочешь?

Плотная паутина чистого сахара выглядела с его точки зрения сомнительно, что но чтобы не обижать девушку, жнец постарался как можно осторожнее подцепить краешек, но всё равно перемазал в сиропе весь нос.

— Вот ведь невезение. Давай помогу? — у Варвары нашлись влажные салфетки, она медленно, всё ещё немного стесняясь, потянулась к сахарному пятнышку и бережно вытерла. Это проявление заботы было просто невероятно милым — заставило улыбнуться до ушей.

— Улыбайся так почаще, — попросила Варвара. Подумав, добавила: — но только мне!

Помолчала, давая время, а может — вместе с ним наслаждаясь волшебством момента. Спросила, чуть погодя:

— А чем ты вообще увлекаешься?

— Увлекаюсь?

— Погоди, сейчас переведу на ваш, трудоголический. Чем ты обычно занимаешься после работы?

— Смотрю аниме.

— Правда? — Варвара накрутила на палец кончик косы, что-то обдумывая или подбирая слова, — представляешь, а я вот ни разу не смотрела. Нет, я слышала много хорошего, но почему-то никак не могу перебороть установку, что мультики — это для детей. Наверное, я просто пытаюсь казаться всем серьёзнее, чем я есть на самом деле. В старосты опять же полезла. Даже не всегда понимаю, зачем.

— Сейчас ты можешь не быть серьёзной, если не хочешь, — жнецу вдруг мучительно захотелось к ней прикоснуться, пусть и через перчатку, и после непродолжительной борьбы с собой он уступил этому желанию, накрыл ладонью свободно лежащую на столе руку. — А ещё мы можем посмотреть что-нибудь вместе.

— Я...

Ответ оборвался, затерялся, заглушенный тревожным металлическим скрежетом со стороны колеса. Варвара вскочила на ноги, всматриваясь в пока что обманчиво спокойную картину. Верхняя кабинка, заскрипев сильнее, качнулась — раздался новый, душераздирающий треск крепежей — и, кувыркаясь, полетела вниз под полные отчаяния крики.

Остатки сахарной ваты выпали из рук Варвары, распластались по плитке, ознаменовав конец того, что можно было назвать свиданием.

— Идём, — в отличие от скованных ужасом людей, жнец видел как покидают тела свежие души, как спокойно, без суеты, коллеги уговаривают их проявить благоразумие... Он крепко сжал запястье Варвары и повёл прочь из сквера. Девушка не сопротивлялась, покорно переставляя ногами. Лишь когда угол ближайшего дома полностью закрыл контуры рокового колеса, она дернула его за руку, требуя остановиться.

— Ты всё знал.

— Знал что? — жнец постарался изобразить недоумение, но, похоже, вышло неубедительно.

— Про трагедию. По крайней мере, после того, как переговорил с этим твоим стажёром. Не боишься ты никакой высоты, иначе зачем согласился встретиться именно здесь. И после этого ты так спокойно сидел, разговаривал про аниме и... и если они всё знали, почему не предотвратили? Почему?

«Потому, что и не должны», — подсказал профессионал единственно верный с точки зрения служебного соответствия ответ. Но жнец вдруг понял, что не сможет озвучить его Варваре. От одной мысли об этом он начинал чувствовать себя бессердечной тварью, которая лишь по нелепой случайности ходит в белом.

— Они просто не успели. Мне жаль.

— Нет, — натянуто оскалившись, она покачала головой. — Тебе не жаль. Тебе всё равно. Жизнью больше, жизнью меньше, правда?

«И вовсе не всё равно. Чем больше людей остаётся в живых, тем меньше отчётов нужно написать», — соизволил пошутить профессионал, хотя это было ему несвойственно.

«Лучше бы что дельное подсказал!», — мысленно шикнул на него жнец.

«За триста лет ты приловчился успокаивать души, что почти не пользуешься для этого магией. Думаешь, живые сильно от них отличаются?» — сдался внутренний голос.

Действительно — успокаивал. Подбирал слова для каждой, чтобы без усилий дотащить до перепутья за Калиновым мостом, а что будет дальше — не его дело. Так много ли стоит это спокойствие, долго ли продержится? Жнец решил, что должен сказать Варваре правду — за вычетом запретных подробностей. И будь, что будет.

— Моя работа связана с тем, что люди умирают. Иногда их успевают спасти, но чаще — нет. Но это работа, которую кто-то должен делать. Кто жалеет — долго не выдерживает. Поэтому если...

Вторая часть далась гораздо тяжелее первой.

— ... если ты не захочешь общаться с таким, как я, то... то я пойму.

Секунды щемящей пустоты на сердце, когда жнец ждал, что сейчас она высвободит руку и уйдёт, не оглядываясь. Пусть так. Чем раньше разбиваются надежды — тем проще. Так будет даже лучше. Так будет... правильней.

Лёгкое прикосновение к щеке, ласковое, тёплое. И тихое:

— Прости меня.

Рука соскользнула на плечо, пальцы чуть сжали ткань, будто ища у неё поддержки.