Жнец и его тень

Достал Велеслав из-под кольчуги кошель, ордынскими узорами вышитый. Тяжко было, конечно, бабкину память полузнакомой девице доверять, но в другой раз может и не случится такой удачи.

— Кошель возьми, деньги пересчитай хорошенько, туда положи да тому, кто за вирой придёт, отдай, не торгуясь.

— Вот оно что, — наконец сообразила она, — ты думаешь, что кто-то в страже княжью казну со своим карманом равняет?

— Да тихо ты, вслух такое не сказывают. Сделаешь?

— Сделаю.

Что ж, дело сделано, отступать поздно. В другой раз Велеслав прокрался мимо часового, благо, тот всё спал, так что никак девицу отчаянную с ним не свяжут. Решил во что бы то ни стало дождаться, когда сотник в темницу пойдёт. Готов был даже ночевать в казармах, ежели придётся. Но видать закручинился тот без Некрасовых податей, полночь не минула — спустился.

Верно всё Велеслав рассчитал — ночью-то в казармах никого, кто и на службе — те в дозор ушли. А самому сотнику несподручно таким заниматься, протолкнул только девицу освобождённую в каморку да приказал коротко:

— Злодеяния свои воришка оплатил, но чтобы духу его завтра в городе не было! Проводи до ворот да убедись, что ушёл.

Решение сие понятно: свои-то жулики языком трепать не будут, им ещё тут жить. А вот пришлый — леший его знает. Может, сильно-то ничего не испортит, но подгадить — подгадит. Кивнул Велеслав понятливо, под локоток плутовку подхватил да повёл прочь — сквозь торжище затихшее — да к воротам, по ночной поре запертым. Часовой тот же попался, что в ту ночь, когда он Некраса ловил, на посту стоял.

— Велеслав, — крикнул он, удостоверившись, кто стучит, — ты знаешь, что так часто, как ты, никто по ночам не шастает? Опять скажешь, что татя поймал и в темницу ведёшь?

— Нет, из темницы, — ответствовал Велеслав невозмутимо. — По приказу сотника, так что открывай.

— Сделай одолжение, переночуй снаружи, — позубоскалил часовой, прежде чем налечь на ворот, — там сейчас весело, купцы, скоморохи, может, девки заезжие. Найди уже себе кого-нибудь под стать, чтобы некогда было честным дозорным в темень докучать.

— Я подумаю. Ты не языком трепли, а колесо крути!

— Раньше ты поприветливее был. Испортил тебя плащ десятника, ой испортил...

Ничего не стал Велеслав говорить, а на сердце обида зашевелилась. Что раньше он с часовыми переругивался, что сейчас — разницы никакой. Да вот только покуда он стражником простым был, всё тем и заканчивалось, а теперь каждый плащом норовит попрекнуть. Знать бы, что окажись другой на его месте, Тришка там или ещё кто, ему бы так же в вину вменяли! Но чуял Велеслав, что другим бы позавидовали — да быстро простили. А вот его ведьмина кровь не даёт людям покоя...

Решётка наконец поднялась настолько, чтобы их выпустить. А там, чуть поодаль, за земляным валом — словно не ночь, а ясный день! Факелы меж шатров и подвод горят, гуляет торговый люд. В городе-то больно не пошумишь, тишину соблюдать велено. Зато за стенами — чем не раздолье?

Девица туда не спешила, остановилась, от ворот пару шагов отойдя, спросила участливо:

— Давно ль тебя за то, кто ты есть, укоряют?

— Да сколько себя помню, — горько отозвался Велеслав. — Да только откуда ты прознала об этом?

— Так тот, кто на своей шкуре ощутил, сотоварища за версту учует, — проронила ничуть не радостней, — у батюшки моего дочерей — как яблок в урожайный год, но вот только их. Я его первеница, умница и красавица, меня он любит и балует. Да никогда не даст забыть, что не сын.

Тут и душа смягчилась, будто бы взаправду сродство учуяв.

— Как звать хоть тебя, умница и красавица?

— Варвара я. Ты можешь не говорить, слыхала.

Назвавшись, задумалась маленько да и пошла вдоль стены, завернула за башню сторожевую, чтобы с дороги было не видно. Велеслав за ней пошёл — на всякий случай.

— Ты чего делать-то собираешься?

Вместо ответа Варвара кушак развязала, вытащила из-под рубахи сарафан, вкруг поясницы обмотанный. За лямки его расправила, через локоть перекинула, к вороту потянулась, да руку остановила вовремя:

— Ты, может быть, отвернёшься?

Вроде бы глаз с неё не спускать надобно, а с другой стороны — нехорошо это, девицу смущать, уж тем более ежели они совместное дело делают. Повернулся Велеслав к ней спиной, но прислушался чутко — не задаст ли стрекача. Нет — только одёжа шуршит. С перерывами редкими — ужель проверяет, что не подглядывает?

— Всё, — наконец вымолвила Варвара, да первая его обошла, поворота не дожидаясь. Коль плохо бы ни было видно в отсветах пламени из стоянки купеческой, а всё ж таки сразу понятно, что скомороху неказистому не чета: коса длинная, фигурка справная, со всеми положенными округлостями, кои ткань намотанная да рубаха безразмерная скрывали. Пожалуй, даже поприятнее посмотреть, нежели на Прасковью али какую другую незамужнюю дочку соседскую...

Варвара котомку на плече нетерпеливо поправила:

— Ты чего это, застыл чурбаном? В город мне обратно надо, с десницей воеводы до исхода ночи за постоялым двором встретиться. Проводишь, али как?