Жонглёр

А когда Леонид стал показывать огненные трюки, то в магазинчик Мусы пришла настоящая известность. Теперь о нём говорили не только в ближайших, но и в самых отдалённых краях. Многие купцы теперь специально торопились к нему, чтобы приобрести товар. Лавка разрослась, появилось несколько продавцов, несколько новых помещений, и не только на этом базаре. Доход возрос настолько, что Муса вынужден был привлечь старшего сына Исмаила, который стал выполнять отцовскую работу. Теперь длиннобородый Муса часто пил чай, вёл изысканные беседы с солидными купцами и контролировал торговлю.

За годы после того, как эмир продал его, Леонид пытался бежать от каждого нового хозяина. Его ловили, били и продавали другому. В буквальном смысле он пошёл по рукам. Выздоравливая, усыплял бдительность своим примерным поведением и снова бежал. Его ловили, били и опять перепродавали. Стараясь возместить свои расходы, каждый следующий хозяин нахваливал «товар», всякий раз умалчивая о характере непокорного раба. На следы от побоев с невинными лицами говорили, что таким он уже достался. На вопрос о причинах продажи в один голос начинали жаловаться на бедственное положение. «Дела плохи, не могу позволить себе лишние траты!» – причитали все без исключения. А Муса купил без торговли, кормил сытнее и не загонял своих работников до смерти.

Сейчас Леонид застыл в ожидании, потому что хозяин вызвал его на персональный разговор. Он пытался лихорадочно понять, зачем он так срочно понадобился хозяину.

– Я решил оставить торговлю и уйти на покой, – с плеча рубанул старый араб, после того как слуга оставил на столе чайник с чаем и двумя пиалами. Он жестом пригласил сесть по другую сторону, символ неслыханного благорасположения. Фирсанов не посмел ослушаться. Тонкая вязь восточной беседы требовала ответа.

– Всему свой срок. Созрев, плод падает в руки хорошего и счастливого садовника, – постарался как можно нейтральнее ответить он, добавив самую малость лести. Глупый не заметит, а умный оценит.

– Ты прав. У меня была бурная жизнь: вначале я сам провёл много караванов из одного края великой пустыни в другой. Я водил своих верблюдов там, где многие боялись сделать и шаг, часто отбивал свой товар от разбойников, потом стирал до крови язык, пытаясь залезть в сердце и кошелёк покупателя. От этого я устал больше всего. Теперь мои караваны другие водят во все стороны света, на меня работают десятки людей, в силу начинают входить сыновья.

– Достойная награда тяжкому труду, – напомнил Леонид.

– Я жил и работал, следуя двум принципам: не обманывать и не унижать тех, с кем работаешь.

– Это не принципы, это заслуги, и они зачтутся, когда ты предстанешь перед Всевышним.

– Я делал это не из боязни Аллаха, но следуя его наставлениям. Этому меня научил мой отец, да будет благословенно его имя. Он получил эту науку от своего отца, а тот от своего. И так все девять поколений. Кстати, девять – магическое число. Теперь всем будет заправлять Исмаил.

– Если Аллах дал ему хотя бы десятую долю твоего ума и сердца, то он не только продолжит твоё дело, но и преумножит его.

– Да услышат твои слова на небесах. А ты не переживаешь?

– Почему же! Боюсь, что меньше будет мудрости, а больше горячности. Мне жаль, что реже буду слышать твою шаркающую походку, голос и смех.

– А тебе не пугает, что придётся подстраиваться под характер моего сына?

– У меня на родине говорят: новая метла по-новому метёт. Не мне выбирать, мне привыкать.

– А ведь самое интересное: благодаря твоим представлениям, шуткам и уму я стал богат.

– Хозяин, вы преувеличиваете мои более чем скромные заслуги. Я всего лишь начинал, а вы продолжали. И как продолжали! – Леонид многозначительно обвёл рукой всё вокруг. – Я пытался отблагодарить вас, что позволили заниматься любимым делом, а не таскать пыльные тюки.

– Ты очень, очень хорошо меня отблагодарил. Теперь нас знают многие в самых отдалённых уголках и тысячи спешат к нам.

– Значит, вы сумели поймать удачу.

– Это позволил мне Всевышний.

– Вы правы, хозяин. Как гласит одна притча: захочет Аллах, то поймаешь удачу, лети она быстрее лани, а нет – не ухватить её, ползи она как черепаха. По своей судьбе знаю.

– А ты много знаешь, – без иронии сказал Муса.

– Когда слушаешь и молчишь – больше знаешь. Знания любят тишину.

– Исмаил молод и горяч.

– Это пройдёт так быстро, что вы и не заметите. Он будет трудиться, не покладая рук, вряд ли он захочет опозориться перед вами и опозорить своё имя.

– Как мне хочется, чтобы ты был прав, – с какой-то грустью сказал Муса.

– У меня на родине считают, что одни приносят сглаз и порчу, другие – нет. Я отношусь ко вторым. А Исмаил хороший парень.

– Тебе верю и прошу об одолжении.

– Вы приказываете, а раб исполняет.

– В том-то и дело, что ты давно уже для меня не раб, а друг. Скажу больше – близкий родственник. Поэтому прошу – помоги моему мальчику. Удержи его от необдуманных поступков.

– Раб не может указывать хозяину.