Жонглёр

– Моё состояние выросло в несколько раз благодаря тебе. Мне есть, что оставить сыновьям. Пора и мне вернуть тебе долг. Отныне, – выдержав паузу, прокричал Муса, – ты свободен! Ты свободен! Ты свободен!

– А кто, кроме тебя, будет об этом знать?

– Я трижды произнёс: «Ты свободен!», что по нашим законам означает – ты свободный человек!

– Звучит, как музыка небес! – Леонид вскочил, на глаза ему навернулись слёзы. Он не верил, что всё, о чём он ночами мечтал в последние годы, так легко воплотилось в жизнь. Секунду назад он был никто: раб, прах, а теперь – свободен! Свободен! Без побега, без боли, крови и избиений. Простое решение сложной проблемы редко приходит сразу. Из самых потаённых уголков души всплыл робкий лучик надежды, что не перевелись ещё на земле хорошие люди.

– Ты достоин свободы гораздо больше, чем некоторые дураки.

– А Исмаил не станет возражать? – до конца не веря своему счастью, поинтересовался Фирсанов.

– Противиться воле отца? Воле старшего? Он молод, но правильно воспитан. Я говорил с ним, он принял моё решение.

– Могу я, как свободный, – интонационно выделил последнее слово Леонид, – человек поставить своё условие?

– Конечно.

– Через год вы отпускаете меня без выкупа и других условий.

– Я прошу у тебя два года.

– Вы понимаете, что у меня каждая секунда на счёту, – едва не взорвался Леонид. Но тут же укорил себя. Ему дарят свободу, а он кочевряжится! Поторопись он сейчас – и родной дом снова отодвинется на неопределённый срок.

– Два, – невозмутимо повторил Муса. – Потом я отправлю тебя первым же караваном в Александрию, дам денег на дорогу до дома, чтобы ты отплыл в Европу.

– Не в Европу, в Россию.

– Как скажешь.

– Ровно два года?

– Моё слово крепкое, ты знаешь.

– Спасибо, хозяин.

– С этого момента я для тебя Муса.

– Благодарю тебя, Муса.

– И запомни, пока жив я, или жив кто-нибудь из моих сыновей, ты всегда можешь приехать к нам в дом. Здесь ты найдёшь кров, еду и защиту.

– От всего сердца благодарю тебя, Муса. – Фирсанов поклонился, прижав ладонь к левой стороне груди. – Я все сделаю так, как мы договорились, но ровно через два года уйду.

– Пришёл – отдохни с пути, ушёл – доброй дороги.

Январь 1911 года. Александрия

Отец Кахины за три недели благополучно провёл караван из Эль-Джауфы в Александрию. Теперь шум и гам портового базара для Леонида был – как многоголосая любимая симфония или знакомая песня. Всё знал, всё понимал и без труда нашёл лавку, торгующую европейской одеждой. После ожесточённой торговли, иначе бы купец его не зауважал, приобрёл европейский костюм за вменяемые деньги. С каким же удовольствием он надел белоснежную рубашку и повязал шёлковый галстук! На клетчатое кепи с ушами и пуговицей на макушке он не решился, обошёлся великолепной мягкой фетровой шляпой. За углом приобрёл отличный кожаный вместительный саквояж и накупил подарков отцу и Краснову.

Отцу был куплен роскошный восточный халат, трубка с длинным чубуком и превосходный табак. Краснову страшные маски и фигура воина из чёрного дерева с большой головой, на которой были только огромный нос и непомерные уши, растянутые костяными серьгами. В руках он держал копьё и щит.

Что касается женщин, которые оставили след в его жизни, он не был в них уверен. Не потому, что был циником, просто теперь глядел на мир с практической точки зрения. Кто же станет столько лет ждать мифического человека, его образ давно потускнел, воспоминания истёрлись в пыль, а на его месте уже давно другой. Его, наверняка, похоронили, вырвали из сердца и забыли. Мыслимо ли – чуть больше десяти лет, считая с момента отъезда из Санкт-Петербурга. Своим неожиданным появлением он только помешает семейной жизни, вызовет лёгкую досаду. К чему это? Пора становиться реалистом.

Мало того, что Муса оказался человеком слова, он ещё казался и щедрым. Исмаил не захотел отставать от отца и незаметно подкинул денег и от себя. Они прекрасно сошлись и сработались за эти два года. Муса, воспитывая сына, дал ему верные ориентиры. Исмаил и Леонид о многом переговорили возле чахлых костров, множество раз грелись, прижавшись в тёплому боку верблюда. Бесчисленное количество ночей провели они под бархатным небом, наблюдая привычные обоим с детства созвездия. Только на этом небе звёзды были больших каратов и сияли бриллиантами самой чистой воды. А в Африке и не может быть по-другому.