Жонглёр

«Цирк Лео Фирса» уже несколько месяцев колесил по Европе. То ли они на самом деле хорошо работали, то ли у Фирсанова за подкладкой лежал счастливый билет от фортуны, но в обновлённом цирке часто случались аншлаги. Основным требованием нового хозяина было, чтобы любой номер был красочным и не скучным. Он часто закрывал или не утверждал труд нескольких месяцев, но никто не роптал. Все замечания всегда были в самую точку, поплевавшись, исполнители соглашались и лезли из кожи вон для исправления замечаний. И потом, новый хозяин совершил невозможное: он переписал контракты в сторону повышения гонораров артистов. Такого они не видели никогда. Среди цирковых поползли слухи, и к Фирсанову выстроилась очередь. Благодаря этому он смог выбирать лучшее.

В один из дней, снимая кассу, он обнаружил на столе у билетного администратора русскую газету. Как она туда попала, человек уже не помнил. Кажется оставил кто-то из посетителей. Фирсанов против воли втянулся в вязь кириллицы и заскользил глазами по полосам. Вдруг он наткнулся на заметку о том, что в Санкт-Петербурге состоялся очередной выпуск курсов сестёр милосердия. Руководила этими курсами госпожа С. Изъединова. Если она не сменила фамилию, значит, она не замужем!..

На следующий день, оставив всё хозяйство на доверенного человека, хозяин уехал в Россию, а цирк продолжил гастролировать по Европе.

Вернувшись в Санкт-Петербург, он попал в самую гущу метели, когда ветер, как шило, проникал в каждую клеточку отвыкшего от морозов тела. Его встретили пустые глазницы родного дома. Он не смог остаться в этой темноте и пустоте ни минуты. Казалось, что и здесь, в опустевших комнатах, лютует вьюга, пробирая насквозь обездоленную душу. Или, порывисто толкнув двери кабинета, войдёт раскрасневшийся с мороза отец и спросит: «Где же ты так долго был, Лёнечка? Совсем извелось отцовское сердце!»

Фирсанов заметался по городу. Но то, о чем он грезил во время мысленных прогулок по любимому городу, находясь в Африке, теперь не трогало сердце, он пролетал спешным шагом, либо гнал мимо измученного извозчика. В этом метании через старых однокурсников он с трудом нашёл новую квартиру Саши Краснова.

Отплакав и отсмеявшись от счастья, Александр поведал о последних днях отца: никто, включая Краснова, так и не сумел облегчить Александру Леонидовичу ожог вечной тоски. Рассказ стал последней соломинкой, которая переломила хребет верблюду – Фирсанов впал в нервную горячку. Неделю он бледной тенью бродил по тонкому лезвию бреда и реальности, находясь на зыбкой границе двух миров. То он сражался с англичанами, то плыл по морю, то крался по сумеречному лесу, то учил Ваню, то беседовал с Мпанде. Только забота Красновых не позволила переступить тонкую грань.

Едва он окреп и смог передвигаться, с помощью Краснова нашёл Соню. Когда она открыла дверь, то из-за материной юбки выглядывал любопытный мальчишка с глазами, похожими на два кусочка неба. Чей это сын, сомнений не возникало. То, что Изъединова пошла на такой шаг, уже было подвигом и вызовом обществу. Девице рожать без мужа! Отчим проклял её, но это оставило её равнодушной – всё внимание поглощал ребёнок. Родив, Софья назвала сына Александром, в честь святого Александра Невского, в больнице имени которого и появился на свет её ребёнок. Таким образом случайно была соблюдена давняя традиция рода Фирсановых: имена деда и внука совпадали уже несколько поколений подряд.

Леонид никак не ожидал, что после стольких лет испытаний судьба и любимая женщина неожиданно преподнесут ему такой подарок. Сын! Не случайно все те, с кем сводила его жизнь, искренно считали его счастливчиком. Впервые за долгое время он, с лёгкой душой и радостным сердцем, с удовольствием положился на мнение окружающих. Жизнь начинала очередной виток. И, кажется, неплохой!

Свадьбу сыграли быстро. Со стороны Фирсанова был только Краснов. Со стороны невесты – сероглазая красавица Ольга Краснова. Отгуляли самым тихим образом. Как и мечтал бы Александр Леонидович, столик был заказан в его любимом итальянском ресторане. Все присутствующие очень надеялись, что Фирсанов-старший следит за ними и улыбается с небес. Сам хозяин прислуживал сыну любимого клиента. Все вспоминали, как он услаждал публику своим голосом и песнями.