Жулье. Золото красных. Выездной

— Не понимаю… — с досадой выдохнул банкир и припарковал машину к бордюру, как раз вблизи знака, запрещающего не только стоянку, но даже остановку.

К машине направился полицейский. Холин выбрался из кабины. Изобразил недоумение, ткнул в капот с вопросом в глазах. Регулировщик улыбнулся, показал жезлом на столбик с трубкой аварийного вызова, Холин что-то объяснил полицейскому, тот пожал плечами, еще взмах — на сей раз жезл уперся в обычный уличный таксофон, Холин благодарно кивнул.

Чугунов наблюдал за суетой сквозь лобовое стекло и без единого помутнения очки.

Холин подошел к телефону, опустил монету:

— Сеньора Мадзони… нет?.. — и нажал на рычаг. Снова опустил монету и набрал номер:

— Сеньор Мадзони… извините… не надеялся, что вы в такую рань на работе… Относительно вчерашней просьбы?.. — не скрывая напряжения, переспросил. — Только в течение дня… грациа… Буду звонить…

Русский вернулся в машину. Чугунов рассматривал проспекты, свернул один в трубочку, постучал по колену:

— Наш Евробанк в Париже… клоака!

Холин попытался возразить:

— Ну отчего же?

— Я проверял его в прошлом году… послали по недосмотру.

— И что же? — Холин нервно барабанил пальцами по рулю, будто прикидывая, что же делать с машиной и слушая вполуха.

— Да, ничего… — Чугунов отстегнул ремень… — Уголовщина! Но… не подкопаешься, там заправляет Пономарев… то ли сын, то ли зять партийного академика… Бэ Пономарева — отца родного братских партий… кандидат в члены пэбэ… там забетонировано наглухо, танком не прошибешь…

— Зачем вы мне это рассказываете? — нервы подводили банкира.

— Зачем? — Чугунов постукивал свернутым в трубочку проспектом по костлявому колену. — Вы — Холин. Так? Не Пономарев?.. Согласны. Вот и вся разница.

— Вы меня пугаете? — голос Холина едва не сорвался.

— Я? Вас?.. Упаси Господь… просто излагаю факты… каждый подтвердит, что Холин, это Холин, а Пономарев соответственно… — Чугунов швырнул проспект на сиденье. — Долго нам еще прохлаждаться?

Банкир пожал плечами, после выпада с Пономаревым становилось очевидно: Пашка прав, и выход всего один, хоть и крайне нежелательный…

Холин выбрался из машины, открыл капот, нырнул в переплетение патрубков, шлангов, проводов, свитых в жгуты: несколько раз садился за руль — мотор не поддавал признаков жизни.

— Может на автобусе… или возьмем такси? — предложил Чугунов.

Холин отверг предложение:

— Видите ли… если аварийка отбуксирует машину, то счет вкатят о-го-го… не хочется выбрасывать деньги на ветер…

— Не из своего же кармана, — философски заметил Чугунов. — Банк оплатит…

Холин уже «перегрелся» за это утро: раннее вставание, лис Мадзони, хитро…пый Чугунов, инсценировка поломки машины и… главное, густеющая на глазах опасность благополучию. Эдгар Николаевич впал в смехотворный пафос компропаганды, наивно детски и неприкрыто дурацкий:

— Мне деньги государства не безразличны!

— Это я давно заметил. — Чугунов продемонстрировал отменную реакцию, и Холин понял, что сморозил глупость, двусмысленность и… подставился: колкость вполне оправдана.

— Я нервничаю… из-за машины… извините. — Холин еще раз повернул ключ зажигания и… движок ожил, работал мерно и нешумно. — Наверное свечи подсохли, — уронил Чугунов, едва слышно, будто бормотал про себя молитву и случайно пару слов вырвалось вслух.

Холин сообразил, что на ответ пассажир не рассчитывает, выбрался из «BMW», опустил капот, победно кивнул регулировщику, тот приветственно махнул в ответ.

Часы на улице показывали половину одиннадцатого. Подъехали к представительству банка, на пороге офиса встретил Цулко сосредоточенный, без улыбки, выбритый до синевы. Пашка провел визитера по комнатам представительства, сияющим чистотой и потянул в помещение, где с ночи упражнялся в уничтожении бумаг.

Такая же бьющая по глазам чистота и девственно пустой стол: Пашка управился! Любезно осведомился:

— С чего начнем?..

Чугунов стянул плащ, бросил на диванчик для двоих, по-хозяйски расположился в удобном кресле:

— Сначала!..

Пашка глазом не моргнул, плавным жестом откатил стеллажную дверку на роликах. Чугунов увидел десятки толстенных папок с дырками на плоских корешках — для вентиляции бумаг — и аккуратно наклеенными черными цифрами: 1, 2… 50… 113…

— Дайте мне баланс… — Чугунов вскользь взглянул на папки: раз предлагают, скорее всего в них ничего, кроме рутинной переписки, нет.

Пашка перехватил взгляд Холина, передал бразды правления начальнику. Эдгар Николаевич зашел издалека:

— Видите ли… мы как раз решили свести все показатели снова и перепроверить, но… сотрудница, выполняющая эту работу заболела и, чтобы не терять время, взяла документацию домой.

— Позвоните ей, пусть привезет. — Чугунов не собирался сдавать позиции.

— Она больна, — с нажимом заметил Холин.

— К тому же, — встрял Пашка, — она живет за городом в только что купленном доме… еще без телефона.

Чугунов усмехнулся:

— Тогда поезжайте и заберите…

Холин подготовился к такому обороту событий:

— Это швейцарка… здесь не принято без предупреждения наезжать к больным… забрать документы — неэтично, это — недоверие — здесь своя этика… нас не поймут…