Жулье. Золото красных. Выездной

На следующий день Холина вышла из магазина в метрах четырестах от дома, груженая пакетами с провизией. Рядом с магазином краснела лаком низкая спортивная машина с красивым черноволосым мужчиной за рулем. На заднем сидении валялся мотоциклетный шлем… Мужчина видел: многочисленные пакеты вот-вот повалятся на землю, выскочил из машины, переступил путь женщине и, улыбаясь неотразимо, так как умеют улыбаться только обольстительные жиголо под небом теплых городков на Лигурийском побережье предложил:

— Вам помочь? Вот моя машина…

Холина растерялась, с ней давно не заговаривали мужчины, красивые тем более, на улице в особенности:

— Я живу… здесь. Вот… всего только несколько десятков метров…

Улыбчивый, с матово гладкой кожей и тугими черными кольцами волос, помощник подхватил большую часть пакетов и зашагал рядом с Холиной. Ольга понимала далеко не все из того, что говорил нежданный паж: озера… солнце… альпийские домики на склонах… форель в горных реках… рододендроны в скальных распадках… стрельба из арбалета на лужайках, уложенных бархатным дерном. Подошли к дому. Холина поблагодарила: не хотелось, чтобы этот располагающий человек ушел и… пропал навсегда. Холина не знала, что сказать, как подержать разговор и… не уходила: смущение женщины, очевидное и ненапускное, придавало ей изящество естества.

Похоже, итальянец предложил отобедать, и Холина согласилась сразу, не раздумывая, спросив лишь:

— Днем?..

— Я заеду за вами в двенадцать.

До вечера Холина ощущала странное волнение, а когда явился муж волнение сменилось ожесточением. Оба не сказали друг-другу ни слова. Утром муж ушел на работу. Холина долго одевалась и придирчиво красилась. Ровно в полдень раздался сигнал автомобиля, впорхнул с улицы через приоткрытое окно.

Ольга спустилась. Мужчина замер у правой передней дверцы, распахнул ее, усадил гостью, поддерживая за локоть. Обошел автомобиль спереди, сел, обернулся… подал с заднего сидения ошеломляющие цветы.

Холина благодарно кивала, цветы лежали на коленях, машина неслась в ресторан. Обедали в почти пустом зале при свечах, от дневного света избавляли толстые, засборенные шторы с бахромой и кистями. Время обеда пролетело незаметно. Холина захмелела от вина и прикосновений к запястью нового знакомого.

Спортивная машина покидала город и поднималась в горы по извивающейся дороге. Остановились у крошечной гостиницы «Фахверк», побелку стен перечеркивали крест на крест мореные деревянные брусья.

Холина старалась не думать о цели визита в гостиницу… и не могла не думать. Итальянец склонился к конторке управляющего: оба улыбались… Ольга с цветами стояла чуть в стороне, сквозь окно виделся альпийский луг в полевых цветах, плавные изгибы зеленых склонов и коровы — нет, не стада — группки по две-три буренки.

Итальянец подошел к Ольге, взял ее за руку, повел за собой. Поднялись по деревянной лестнице в небольшую комнату с низким потолком, сияющую чистотой: широкая кровать, два кресла, столик с вазой… и старинный барометр на стене… в приоткрытую дверь виднелась крохотная ванная.

Итальянец поставил букет в вазу и… рассмеялся. Ольга улыбнулась в ответ: жгучее чувство — смесь унижения и восторга — пронзило ее, глаза намокли…

Итальянец привлек женщину к себе. Вышли через пару часов, и машина понеслась по горной дороге. Еще не темнело, но воздух стал гуще, ощутимей. Итальянец предложил остановить машину и прогуляться, Ольга охотно согласилась. Шли, взявшись за руки, как юные любовники, сгорающие от первых страстей. Смотрели под ноги — приходилось обходить много острых камней. Холина увидела красивый цветок у валуна, поросшего мхом, вырвалась вперед, присела на колено, охватив стебель и не решаясь сорвать цветок.

Холина обернулась, чтобы привлечь внимание нежного друга и…

…Увидела у итальянца пистолет, нежный друг улыбался ничуть не менее тепло, чем в ресторане, в дороге, в холле гостиницы, в постели… Тонкие пальцы медленно наворачивали на ствол дырчатый цилиндр. Хорошо поставленным, как у многих латинян, голосом нежный друг негромко напевал:

— Que sera sera…

Холина попыталась подняться… поняла, что ноги не слушают, вскрикнула… Нежный друг сделал шаг навстречу и стал медленно поднимать ствол пистолета. Сзади и с боку раздалось мычание, и Холина с тоской подумала: последнее, что удастся увидеть в жизни, черно-белая корова, и вымя, неправдоподобно большое, почти чиркающее толстыми сосками о землю.

— Que sera sera… — Итальянец сделал еще шаг, и ствол пистолета принял почти горизонтальное положение.

Холиной никогда не приходилось заглядывать в такую маленькую, черную и… бездонную дырку.

Ноги служить отказались, и Холина решила упасть с колен и покатиться по склону, она упала… и в этот момент раздался глухой звук, будто треснула доска или чихнула корова. Нежный друг понял, что промахнулся, выругался:

— Sangue della maruzza!

Посмотрел на корову, на огромное вымя, решил подбодрить себя шуткой:

— Come, grande, povera![9] — И рассмеялся, готовясь к новому выстрелу.