Жулье. Золото красных. Выездной

— Как девятнадцать? — Губы Седого побелели. — Я что ж себе взял?.. Перезвоните через десять минут. — Трубка шмякнулась на аппарат. — Ты принимал ящики? — Мозгляк кивнул, глаза его потухли, сальные железы от напряжения заработали с утроенной силой. — Сколько их было?

— Двадцать. — Мозгляк хотел бы сжевать самолично эти растреклятые журнальчики с голыми бабами, так некстати оказались они сейчас в начальственном кабинете.

— Двадцать, значит… — спокойно, даже улыбаясь согласился Седой. Мозгляк сжался: лучше бы орал, материл, чем это бездонное, страшное непредсказуемое спокойствие.

— А прилетели, между прочим, девятнадцать…

— Не может быть!.. — Вырвалось у Мозгляка.

— Я вру! — Театрально взмахнул руками Седой. — Развлекаюсь. Или… мои офицеры — кретины. Взяли двадцать? Отвечаешь? — Мозгляк кивал. Привезли двадцать? Отвечаешь? — Мозгляк кивал. — И погрузили двадцать?.. Мозгляк кивал, пот скатывался из-под волос и стекал по лбу, по щекам, от чего казалось, будто виновный в утере ящика золота рыдает.

— Вон отсюда! — Рявкнул Седой, — ищи, где хочешь! Не найдешь — под трибунал! Я уж постараюсь…

Мозгляк выскользнул из кабинета. Седой в сердцах схватил порножурнальчик, разорвал, побросал обрывки в корзину: — Мудачье!

Зазвонила «вертушка», Седой придал голосу возможную мягкость:

— Меры приняты, Герман Сергеевич. Ищем… Найдем… из-под земли достанем.

По опыту Седой знал: лучше отвлечься, думать о другом, чем травить себя понапрасну… не такой кретин Мозгляк, чтоб не побороться за свою шкуру… лучше поговорить с приятным человеком, который никогда — о чем ни попроси! — не подводит.

Седой набрал номер:

— Марь Пална, узнаете? Ваш покорный… Вот припомнил, вы обещали сообщить важное, хоть и не срочное. В пятницу свидетелем по делу Реброва?.. Интересно… и я подъеду, как раз пообщаемся…

Седой успокоился. Найдут этот чертов ящик, не иголка же…

Две «Волги» серии МЕЧ рванули от хранилища в Шереметьево. Домчали быстро… Въехали на поле. Десятки самолетов, прожектора, огни… то же, что и вчера. Местный гэбист слушал Мозгляка в окружении оперов и вертел головой, будто надеясь обнаружить — вот так, слету — пропавший ящик.

— Командир экипажа надежен? — строил умопомрачительные версии Мозгляк.

— Исключено. На борту наш человек, — доложил местный гэбист.

— Может сговор? И ваш человек тоже! — не унимался Мозгляк. — Будут дружно уверять, что ящиков девятнадцать… а двадцатый сгрузили по дороге?

— Где? — Местный гэбист, едва сдержал улыбку. — Беспосадочный полет… в картофельное поле бросать среди ночи? И как? не бомбардировщик… все же…

— Команду работяг сюда! — перешел на визг Мозгляк, без конца промокая лицо бумажными салфетками из пачки, что таскал с собой.

Согнали работяг, выстроили, Мозгляк безмолвно обходил шеренгу, внимательно вглядываясь в сумеречные лица.

— Что ищете? — не утерпел работяга в буклированной кепке.

Мозгляк грубо хватанул работягу за грудки, вырвал из строя:

— Так… первые ласточки… я разве говорил, что ищу?.. А что искать?.. Может подскажешь?.. — Мозгляк кивнул операм, кряжистые ребята в миг оттащили говоруна в сторону.

— Итак, — Мозгляк понял, что безмолвие потеряло смысл, — вчера грузили золото… золото!.. пропал ящик… засадим всю бригаду, может и под вышку подведем… госпреступление… кража золото-валютных ценностей в особо крупных размерах.

Работяги в строю загалдели, один повыше, покрепче вышел вперед:

— Чего стращать, начальник? Мы только сейчас и узнали, что золото. За день перекидываем по десятку тонн на рыло. Раз-зи все упомнишь?

— Коль! — обратился парламентер. — А помнишь вчерась Бориска скомандовал колесо подпереть?.. мы, значит, и подперли.

— Точно помню, — поддержал сморчок с длинными волосами и фиксой в верхних зубах.

Местный гэбист похоже сохранял остатки спокойствия:

— Где стоял самолет?

— Да вон! — Протянул грязную руку парламентер. — Тама! Да теперь его тама нет.

— Издеваешься! — Прошипел Мозгляк. Работяги, теснимые полукольцом оперов, приближались к месту вчерашней стоянки самолета. У забора залегла тьма.

— Пусто. — Без выражения заметил местный гэбист и не успел замолкнуть, как Мозгляк припечатал. — Вы тоже ответите по всей строгости…

Луч прожектора упал с высоты, высветил забор, скользнул ниже, выхватил ящик на земле под забором.

— Да вот же он, ядрена холера! — Крикнул парламентер, и все увидели зеленый дощатый ящик. Мозгляк бросился первым, попытался приподнять и не смог, осмотрел пломбы — все целы, велел операм оцепить ящик, сообразил, что ошибся, скомандовал оттащить в багажник «Волги» — зад машины сразу просел под грузом.

Работягам Мозгляк приказал:

— Об инциденте никому, ни слова, подписки не беру, но… все равно что взял! — И рванул к телефону, дозвонился, заорал в трубку:

— Пал Устиныч! Нашли! Расскажу — не поверите! — Трубка уже дружелюбно выплюнула. — Мудачье!

Работяги переговаривались, забыв об «устной подписке»: всю ночь пролежал… ящик с золотом… если б знать… всю ночь…