Журавлиная ночь

…Мысль попробовать связаться с людьми иной фазы на первом попавшемся кладбище пришла на вокзале в Здолбунове — когда Кременецкий, в отчаянии и растерянности пропустив уже один пригородный поезд в сторону Ровно, ждал посадки на другой. А вот зачем ждал… Просто так вышло: задумавшись, не заметил, как опустил 15 копеек в щель билетного автомата и нажал кнопку зоны 2, соответствующую станции Ровно (центром узла почему-то был Здолбунов) — и лишь выйдя с билетом на перрон, стал думать: а зачем ехать туда? Ведь логичнее — просто домой (к бабушке. Не имея ключа от квартиры, к себе домой вернуться не мог)…

Но опять же — что тогда? Как объяснить всё случившееся? Зачем пошёл на такую сложную и рискованную операцию, имитировал свою смерть, проехал с такими опасными тетрадями почти всю Украину — и лишь тут понял, на чём всё построено!..

И любая ошибка, просчёт на обратном пути — уже полный жизненный крах: ведь при нём — тетради! А — что будет с матерью, да и братом, уж какой он ни есть? Ведь и они читали польские журналы об Атлантиде, по-прежнему хранящиеся дома!.. А это (пусть они не видели тетрадей) — тоже улика… Да и бабушке, скорее всего, дали знать о его исчезновении (или смерти — неизвестно даже, что и как брат передал матери) — и тут он объявится живым! И реакция будет — точно как на «людей иной фазы»! С разницей — что ему-то не удастся стать невидимым, или пройти сквозь стену… Да — так он сам, Захар Кременецкий, оказался между живыми и мёртвыми. И как, оказывается, нелегко — числиться покойником, вычеркнутым из всех документов, списков, и даже памяти родственников — в качестве живого, кто может запросто явиться к ним…

(«Но что такого в журналах об Атлантиде? — опять задумался Мерционов. — Чем они так опасны?»

«Да ничем, — ответил Тубанов. — Давай слушать…»

«Но что ему кажется? Что такое страшное связывает с этим?»

«Думает: за это преследуют, сажают в тюрьму, — ответил Ареев. — Наслушался от мнимо пострадавших…»

«При том, что есть и не «мнимо», — напомнил Вин Барг. — Тоже нельзя забывать…»)

…И вот, стоя на перроне в Здолбунове, он подумал: а ведь «люди иной фазы» иногда являются «живым» — а тем кажется, будто во сне! И… если бы вправду попросить родственников «иной фазы» явиться к тем из живых, кому он доверяет, и всё объяснить! Хотя ещё проблема: здесь, в Ровно и Здолбунове — на самом деле никто из родственников не похоронен… Но разве и у самих людей «иной фазы» нет каких-то связей, чтобы передать весть по назначению?

Так и возникла мысль… И получалось — план опять-таки не меняется! Пусть Моисей — просто сумасшедший, а сам он не нашёл Старогерцог — он попробует связаться с «людьми иной фазы» отсюда, на первом попавшемся кладбище! Должны же они понять его в такой ситуации! И пусть связь возникает в особых случаях — случай как раз особый!

…Уже с этой новой надеждой (хотя скорее в тревожном возбуждении, чем с душевным подъёмом) он поднялся в вагон дизель-поезда. Теперь надо было думать: как это будет? Ведь за всю дорогу — не придумал начало, которое привлекло бы внимание, не вызвав недоверия… Хотя, кажется, понятно: оказался в трудном положении, сам объявлен умершим, потому просит о помощи… Но — какой именно? Сообщить живым родственникам через покойных, что он жив? Или уж… связать его с теми из «людей иной фазы», которые имеют отношение к запрещённым среди «живых» исследованиям и политической деятельности? Впрочем — и то, и другое… Но всё же, как начать? Не прямо: «Товарищи люди иной фазы!» — вдруг этот термин всё же выдумал Моисей? И как он будет выглядеть там, на кладбище — с таким началом своей речи?

Или просто: «Товарищи покойники, я сам объявлен умершим, и мне нужна ваша помощь»? Но главное — сразу объяснить, почему объявлен! И, в общем, выкладывать всё начистоту… И тоже — сразу тревога: как поймут, поверят ли, сумеют ли верно оценить тяжесть и сложность ситуации, в которой он оказался? Или тогда уж сказать: «Если почему-то не верите мне, или не можете помочь — дайте знать инопланетянам»? Уж эта связь у них должна быть…

(«И он действительно готов покинуть планету? — вырвалось у Мерционова. — Будто это так просто!»

«Нет, больше на уровне тогдашних мифов, — неуверенно возразил Ареев. — Где загробный мир, НЛО, какой-то идеальный Сверхразум — всё скопом…»

«Однако куда это приведёт? Мы же точно не знаем его дальнейшей судьбы! И он нужен в будущем! В земном будущем…»)

…Так мысль об инопланетянах, уже бывшая у него в электричке — вновь вернулась на подъезде к ровенскому вокзалу…

А потом, одновременно с поисками кладбища в центре города, он продолжал думать над конкретными словами обращения к «людям иной фазы»… И теперь, идя по улице Парижской Коммуны в сторону «резервного» кладбища — мысленно повторял выработанный текст: