Журавлиная ночь

— …Хотя вдруг кто-то и был в 1780 году — французским масоном, в 1860-м — крепостным крестьянином в Нечерноземье, а в 1930-м — бывшим монахом упразднённого монастыря, которого сослали в Сибирь, забыв объяснить, за что! — продолжал Мерционов. — И тогда, конечно — ему знакомы те чувства, проблемы, переживания… Но в общем — пути воплощений сложны и неисповедимы! И у другого — это же вполне могут быть даты прошлых рождений в каком-то папуасском племени; и только теперь он — советский школьник или студент, ничего «того» интуитивно не помнящий! И вдруг — его будто тянет высказываться об этой заколоченной или спивающейся деревне, штрафбате, гонениях на веру! Он начинает проникаться тем, что лично знать не мог, становится плакальщиком о том, в чём не участвовал — но вынужден иметь такое мнение, представляя с такой стороны! А то и пророчествовать, что в этой связи будет дальше: вернётся монархия, ибо «при царе всё было» — в смысле, в магазинах; или наоборот — будет «порядок, как при Сталине»; или — вообще не станет денег, золота, из «гуманных» соображений будет запрещено скотоводство, и тому подобное! А кто вправду помнят, что было при царе или Сталине — конечно, в ужасе от такой перспективы, но что ему до того? Как и тем, законспирированным, что засели неизвестно где, и с чьего голоса он вещает? Они же реально не представляют, и не пытаются представить: это казарменно-безденежное натуральное хозяйство; толпы детей, опухших и недоразвитых от неполноценного питания; Соловки, Лубянку, полпотовское «равенство», «идеальные общины», откуда не сбежишь! Просто уверены: продолжают некую традицию, столь великую и всеобъемлющую, что не в человеческих силах осмыслить её масштабы, но — на «решающий момент» уже всё предусмотрено, и кто-то явится, когда «будет надо»… Но вот подумай: а кому «надо»? Тому, чья жизнь налажена, есть планы, надежды — и вдруг всё рухнет из-за чужих проблем? Вот он где-то в Европе заканчивает школу, готовится в институт — и вдруг всё кувырком из-за чьей-то нищеты в Южной Америке? Или работает на космодроме Канаверал, готовит аппарат для исследований Марса, Венеры — и вдруг те поднимут на дыбы весь мир: видите ли, нечернозёмная деревня спивается? Будто в этой деревне — все такие уж нищие и больные, чтобы ничего не решить самостоятельно? А тем, кто не несёт бремя великих дел — не проще самим сделать малое?..

— А они сидят и болтают, что «всё уходит за границу»! Не завезли им в сельмаг колбасу — виновата революция в Никарагуа, — добавил Тубанов. — Вот логика и уровень понимания проблем… Вместо того, чтобы самим производить продукцию, которую веками давало село — жалуются, что не завозят из города! У них, видите ли, «лежачие», «убыточные» колхозы! Но вот — ты можешь представить себе «лежачую» школу, «лежачий» завод? Правда, нет? А колхозам — позволено! Хотя, по идее — это не община отшельников, а предприятие, оно должно давать продукцию!

— И город ещё виноват? — вновь не сдержался Мерционов. — Целые школы, вузы, заводы за них убирают урожай, который те всё равно сгноят — и ещё мало? Городская школа и колбасу должна выпускать?.. А просто пнуть как следует — чтобы подскочили, дико озираясь по сторонам! Или им, что… уже наш советский город — «эксплуататор»? Уже мы им — «паразиты»?..

(Увы, и это совпадало! Не изменилось! Хотя… Бывает, потом кажется: всё сразу так было…)

— При социализме говорили: им «не дают работать», «подавляют инициативу», а то бы развернулись! — подтвердил Тубанов. — А сейчас что мешает? И так — и любом строе, любых властях — убеждены: их «обирают», кто-то на них паразитирует! Как же их понять?