Журнал «Юность» №08/2022

Что останется, если от тела отлипнет обертка?
Некрасивая красная мякоть, как глупый цветок,
вся – наружу, навылет, – как сахар, не обороняясь
от своей пустоты и от жарких чужих языков,
тает, сыпется, но остается в единстве с собою.
Потому что и эти шершавые знойные рты,
эти смерти, которые входят в любые обертки, —
только части трамплина: рожденный родится опять.

…Я не прячу тебя в закоулках удобной обиды

и тем более не унижаю ни памятью, ни
ожиданием нового чуда, ни просьбой вернуться.
Ты и так никуда не пропала, мой атомный взрыв.
Эти цифры, которые мы провели друг над другом,
ничего и не значили (если, конечно, не с них
начинать настоящее – то, что всегда). Это время
не умеет сосчитанным быть, тут грамматике – шиш.

Ты не куст, но цветенье само и физический импульс,

не скульптура, а взмах над камнями, возможность, процесс.
Человек не вмещается в деланое постоянство.
И пружины, растущие прямо из наших пупков,
всё вокруг зацепили задолго до наших рождений.
Оттого и себя узнаём, натыкаясь впотьмах,
репетируя жизнь, на другого. И долго вслепую,
как цепочки, звеним, если хочется вдруг разойтись.

Этой маленькой смертью не кончится жизнь для бутона.

За возможность распасться на новую мякоть и свет
он энергию переработал и стал водомеркой
через тысячу лет. Он настолько проникся тобой,
что ему только воду по капле измерить осталось.
Все иное для умного тела его – пустяки.
Если это любовь – дай мне вновь от себя отказаться.
Я есть ты. Все различия – повод дойти до любви.

Проза

Александр Беляев

Журналист, музыкальный обозреватель, переводчик. Родился в 1975 году в Москве. Окончил МНЭПУ. Сотрудничал и работал в штате в разных газетах и журналах («Московские новости», «Ведомости», «Время новостей», «Российская газета», Where Moscow, Play, Billboard, «Музыкальная жизнь» и т. д.). Лауреат премии журнала «Октябрь» в номинации «Критика» (2017).

Майкл Фелпс отдохнет

На «крайней», как у них принято говорить, планерке главред приказала:

– Ищем новых героев!

Обычная мантра: старые звезды всех достали уже, а новых никого не знаем.

– А кто у нас из новых-то? – спросил кто-то.

– Да кто ж их знает-то…

– И что, писать о тех, кого никто не знает?

Редакция удивлена. Редакция состоит из красивых ухоженных барышень с филологическим образованием и одного выпреда, выпускающего редактора, который тихо спивается.

– Так искать надо! Открывать имена, – наставляла хрипловатым голосом главред, сухая блондинка без возраста с мимическими морщинками вокруг большого рта. – Да, может быть, не вау, не которых любая домохозяйка знает. Но иногда можно рискнуть.

– В этом году Олимпиада в Греции, – сказал выпускающий. – Ну, это я просто как инфоповод.

– Во-первых, не Олимпиада, а Олимпийские игры, – поправила главред.

Все усмехнулись: пуризм языковой неистребим. Выпускающий поморщился. Против упрощения фраз и разговорных вариантов они ничего не имел.

– Но я не о том. Смотрите, – продолжила главред. – Вот бывает звезда инстаграм[1]…

– В инстаграме, инстаграма, – пробормотал выпускающий; взгляда не удостоился.

– …сто тысяч там подписчиков, но эти юзера, фолловеры эти, – кроме них его больше никто его не знает.