Журнал «Вокруг Света» №03 за 1990 год

Уже в отеле, угостив Сумейлата пивом, я услышал горькую историю жизни, в которой бойня сыграла свою негативную роль. Он говорил по-французски, а порой в волнении переходил на местное наречие.

— Родом я из Доро,— начал Сумейлат,— есть такая деревушка на другом берегу Нигера. Не нравилось мне ковыряться в земле, не хотелось учиться доить корову, как делали это другие мальчишки. Доить корову у нас считается достойным занятием для мужчин. И ничего поделать с собою не мог. Я успокаивал себя, говорил, что родиться в крестьянской семье — не значит стать крестьянином. Кроме меня, у отца было еще пятеро детей: три сына и две дочери. Как только я подрос, стал искать, куда бы податься. Помогал лодочникам в Гурме и Дире, работал погонщиком скота на паромной переправе.

Когда в Гао началось строительство бойни, я приехал сюда и работал на погрузке и разгрузке. Я был крепкий парень,— Сумейлат, усмехнувшись, хлопнул себя по груди,— не то, что сейчас. Ну а что еще могли предложить человеку без специальности? Хорошие и беззаботные это были времена. В саванне росло много травы, ходили добрые стада. Бойня и ее холодильники, думал я, не останутся без работы. Стройка подходила к концу, и появилась у меня мыслишка съездить к отцу, выпросить причитавшуюся мне часть скота, пригнать в Гао и продать на бойню, а на вырученные деньги построить себе домик и потом жениться. Все же работать на бойне неплохо — хоть бы и туши таскать.

Приехал к отцу. Сообщил о своем намерении. Отец нахмурился, долго молчал, а потом сказал:

— Трудно мне самому на такое решиться. Ты ведь знаешь, у нас, сонгаев, есть обычай не продавать скот, я должен посоветоваться. Отец пошел к дилайе — старейшей корове стада. Благородная корова ничего ему не подсказала. Тогда он направился к прорицателю. Старик Конате велел принести цыпленка, и они вечером вместе ушли в саванну. Утром, чуть свет, Конате разбудил его и сказал, что все в порядке. Из саванны отец возвратился возбужденный. Трудно было разобрать, чего больше, печали или радости, на его лице. Он проговорил тогда:

— Лис принял цыпленка. Старик Конате объяснил, что ты, сынок, можешь поступать, как задумал. Я желал сделать как лучше тебе, Сумейлат, и духи услышали мои просьбы. Не знаю, как и благодарить старика Конате. Только вот, сынок, не отдам я тебе ни одной коровы, корова бесценна, бычков возьми.