Жуть-2

Таня нащупала в темноте мужскую футболку и натянула на себя. Поискала ногами тапочки. Ступня врезалась в стул, и он едва не перевернулся со всем, что на нём стояло: пустой бутылкой из-под «Хортицы», тарелкой с поржавевшими яблоками, банкой с недоеденной килькой. Девушка успела подхватить накренившуюся бутылку и по собственной реакции убедилась, что трезва.

И что же ей делать трезвой, одинокой и замёрзшей в этом доме?

Сергей, конечно, соврал, что переехал сюда после смерти бабушки. Он вообще не жил здесь, иначе как объяснить отсутствие гардероба с его одеждой, компьютера с телевизором и вообще половины вещей, необходимых нормальному человеку? Таня догадалась, что с того дня, как бабушку вынесли отсюда ногами вперёд, квартира пустует, а Сергей использует её лишь для свиданий с девушками. Кровать для недолгого секса, и стул, чтобы поставить на нём водку — что ещё надо живущему у родителей двадцативосьмилетнему парню?

С Сергеем она познакомилась на дискотеке полтора месяца назад. Всё, как обычно: танцы, коктейли, провожание домой. Она не планировала продолжать с ним отношения, но случилось непредвиденное: прямо у её подъезда Сереже позвонили из дома, сообщили, что бабушка умерла. Он не выглядел особо опечаленным, но Таня решила перезвонить через несколько дней и узнать, как он. С тех пор они встречались три раза в неделю. По большему счёту молча гуляли по улице: Сергей не отличался разговорчивостью. Когда похолодало, он пригласил её к себе. То есть, в квартиру покойной бабки. Несколько раз она пила с ним водку на этой кровати, а потом они трахались, захмелевшие, но всякий раз она уходила домой на ночь. Сегодня решила остаться, о чём немедленно пожалела: сталинка, зловещая и при дневном свете, в тусклом сиянии уличного фонаря, внушала ей натуральный страх.

Решив, что уснуть ей всё равно не удастся, Таня встала с кровати и извлекла из-под стула тапочки. Пальцы, ткнувшись в облезлый мех домашней обуви, послали в мозг мысль, что в этих тапочках, наверное, шаркала по линолеуму бабка Сергея. Взгляд упал на бумажный квадратик, пришпиленный к голой стене: кто-то, вероятно всё та же отмучившаяся старушка, вырезал из газеты изображение Николая Чудотворца. Таня верила и в Бога, и в мистику, хотя жила совершенно приземлённой жизнью, в которой дискотеки, слабоалкоголка вперемешку с водкой, и вот такие козлы, как Серёжа, занимали больше места, чем мысли о религии. Но на швейной фабрике вместе с ней работало много свидетелей Иеговы[4], и они рассказывали о благе Господнем, и о том, что будет, если Господь отвернётся от человека. Судя по их словам, дьявол и ночью и днём ходит за грешниками, и считает их грехи. Щёлкает огромными костяными счётами и приговаривает: «Ага, Танечка выпила водочки! Ага, отдалась до брака Серёженьке! Одела тапочки покойницы!»

И вот когда грехов наберётся достаточно, тогда дьявол доберётся до человека, и!..

Таня не знала, что будет, когда это произойдёт, но точно знала, что Серёжина сталинка действует на неё удручающе и рождает в голове всякие бредовые идеи.

В полумраке, под взором чёрно-белого Николая Чудотворца, Таня показалась самой себе грязной, перепачканной в тёмно-жёлтый фонарный лак. Захотелось принять душ, и смыть с себя не только дурные мысли, но и слипшуюся на складках живота сперму Сергея.

Она вышла в коридор. Ванная находилась прямо по курсу, но до неё была ещё густая тьма, не разбавленная даже фонарём.

Она бросила опасливый взгляд на Сергея, и он подбадривающее хрюкнул во сне. Сделав глубокий вдох, девушка пошла вперёд, рассекая собой неожиданно густой мрак. Шаг, второй, третий. Сейчас будет дверь в спальню, и выключатель за косяком. Она протянула руку, чтобы нажать на кнопку раньше, чем ноги донесут её до спальни. Но пальцы скользили по рыхлым обоям, до спальни было ещё далеко. Таня ускорила шаг, ей хотелось обернутся, посмотреть на мирно спящего Серёжу, убедится, что никто не преследует её, но она не обернулась, боясь убедится в

обратном. Дверь в ванную белела перед ней, но не приближалась, коридор тянулся бесконечной кишкой. Таня автоматически сложила пальцы и перекрестилась. Слева возникла дверь в спальню, и девушка облегчённо скользнула внутрь, и клацнула выключателем. Из грязного плафона под потолком полился ровный свет. Таня почему-то подумала, что религия и электричество, это то, что стоит на пути существ из-под кровати, то, что мешает им выковырятся наружу и убить всех, кто есть в доме.

Спальня Серёжиной бабушки была обжита не больше, чем зал. Диван с матрасом и пустой сервант, вот и вся меблировка. Из-под немытого стекла серванта смотрела иконка с Иисусом, но не было ни фарфоровых тарелочек, ни деревянных шкатулок с полудрагоценными камнями и пластмассовыми бусами, ни вышитых скатертей, ни мраморных слоников мал мала меньше. Короче, ничего того, что должно быть в квартире среднестатистической бабушки.