Читаем Зібрання творів у семи томах. Том 6. Духовна проза полностью

сказав так: «Державін не зовсім правий: слова поета суть уже його діла». Пушкін правий. Поет на поприщі слова має бути так само бездоганним, як і всякий інший на своєму поприщі. Коли письменник стане виправдовуватись якими-небудь обставинами, що були причиною нещирості, чи необдуманості, чи поспішливої квапливості його слова, тоді й всякий несправедливий суддя може виправдатися в тому, що брав хабарі й торгував правосуддям, складаючи провину на свої тісні обставини, на дружину, на велике сімейство, словом — хіба мало на що можна послатися. У чоловіка раптом з’являться тісні обставини. Потомству немає діла до того, хто був виною, що письменник сказав дурницю чи нісенітницю або ж висловився взагалі необдумано й незріло. Воно не стане розбирати, хто штовхав його під руку: чи короткозорий приятель, що підохотив його на дочасну діяльність, чи журналіст, який піклувався тільки про вигоду свого журналу. Потомство не візьме до уваги ні кумівство, ні журналістів, ні власну його бідність і скрутне становище. Воно дорікне йому, а не їм. Чого ти не встояв проти всього цього? Адже ти відчув сам чесність звання свого; ти ж умів віддати перевагу йому перед іншими, вигіднішими посадами, і зробив це не через яку-небудь фантазію, але тому, що у собі почув на те покликання Боже, адже ти отримав на додачу до того ум, який бачив далі, ширше і глибше діло, ніж ті, хто тебе підштовхував. Чого ж ти був дитиною, а не мужем, отримавши все, що потрібно мужеві? Словом, ще який-небудь пересічний письменник міг би виправдовуватись обставинами, але не Державін. Він надто зашкодив собі тим, що не спалив принаймні цілої половини од своїх. Ця половина од представляє явище вражаюче: ніхто ще досі так не посміявся з самого себе, зі святині своїх кращих вірувань і почуттів, як це зробив Державін у цій нещасній половині своїх од. Направду, ніби він силкувався тут намалювати карикатуру на самого себе: все, що в інших місцях у нього таке прекрасне, таке легке, таке просочене внутрішньою силою душевного вогню, тут холодне, бездушне й силуване; а що гірше за все — тут повторені ті ж самі звороти, вирази й навіть цілком фрази, які мають таку орлину замашку в його одухотворених одах і які тут просто смішні й подібні до того, якби карлик одягнув панцир велетня, та ще й не так, як слід. Скільки людей тепер висловлюють судження про Державіна, ґрунтуючись на його пошлих одах. Скільки засумнівалось у щирості його почуттів тому тільки, що знайшли їх у багатьох місцях вираженими слабо й бездушно; які двозначні пересуди склалися про самий його характер, душевне благородство і навіть непідкупність того самого правосуддя, за яке він стояв. І все тому, що не спалене те, що повинне бути віддане вогню. Приятель наш П…..н[14] має звичку, викопавши абиякі рядки відомого письменника, тієї ж миті їх тиснути у свій журнал, не зваживши до ладу, чи до честі воно, чи до безчестя його. Він скріплює це діло відомою обмовкою журналістів: «Сподіваємось, що читачі й потомство залишаться вдячними за оприлюднення сих дорогоцінних рядків, у великій людині все достойне цікавості», — і тому подібне. Все це пусте. Який-небудь невисокого польоту читач залишиться вдячним; але потомство плюне на ці дорогоцінні рядки, якщо в них бездушно повторене те, що вже відомо, і якщо не дихає від них святинею того, що має бути святим. Чим істини вищі, тим треба бути обережнішим з ними; інакше вони раптом обернуться на загальні місця, а загальним місцям уже не вірять. Не стільки зла призвели самі безбожники, скільки призвели зла лицемірні чи навіть просто неприготовані проповідники Бога, які насмілились промовляти ім’я Його неосвяченими вустами. Поводитися зі словом слід чесно. Воно є вищим дарунком Бога людині. Біда промовляти його письменнику в ті часи, коли він знаходиться під впливом палких захоплень, досади, гніву чи якої-небудь особистої неласки до кого б то не було — словом, у ті часи, коли не прийшла ще в стрункість його власна душа: з нього таке вийде слово, яке всім опротивіє. І тоді з найчистішим бажанням добра можна призвести зло. Той же наш приятель П…..н того порукою: він квапився усе своє життя, поспішаючи ділитись усім зі своїми читачами, повідомляти їм усе, чого він набрався сам, не розбираючи, чи дозріла думка в його власній голові таким чином, щоби стати близькою та доступною всім, — словом, виказував перед читачем себе всього в усьому своєму нехлюйстві. І що ж? Чи помітили читачі ті благородні й прекрасні пориви, які у нього зблискували досить часто? чи сприйняли від нього те, чим він хотів з ними поділитися? Ні, вони помітили в ньому одне тільки нехлюйство і недбальство, які перш за все помічає людина, і нічого від нього не прийняли. Тридцять років працював і клопотався, як мураха, цей чоловік, кваплячись усе життя своє передати швидше в руки всім усе, що знаходив на користь просвіти й освіти російської… І жодна людина не сказала йому спасибі; жодного вдячного юнака я не зустрів, котрий би сказав, що він зобов’язаний йому яким-небудь новим світлом чи прекрасним стремлінням до добра, яке б викликало його слово.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное