Зима в горах

Я больше не живу у миссис Пайлон-Джонс. Мне пришлось съехать оттуда, потому что кое-кто подкупил хулиганов и они выбили стекло у меня в окне и вымазали краской дверь. Но это опять особый разговор. Это связано с Гэретом и его желтым автобусом. Впрочем, это тоже неотделимо от Джеффри. Если бы в моей жизни не было Джеффри, то теперь в ней не было бы и Гэрета. Я это знаю. Но не следует приниматься за объяснения не с того конца. Может быть, вообще не следует ничего объяснять. Однако мне нужно многое рассказать Вам, и я хочу и должен начать с самого главного. Это имеет для Вас значение, потому что я люблю Вас, и Вам не мешает знать, что, собственно, представляет собой человек, который Вас любит. А для меня это — способ как-то приблизиться к Вам и преодолеть свое одиночество. Я теперь живу в старой часовне. Вы набредете на нее, если за околицей Лланкрвиса пойдете вверх по маленькой тропинке на север вдоль горного кряжа, обращенного к морю. Я живу здесь в окружении чужой мебели и чужих холстов. Но печные орешки, которыми я топлю печку, — мои собственные, и у меня хороший запас дивных дубовых паркетин, и я непременно изобрету какой-нибудь способ уплатить за электричество. Здесь внизу под горой есть заколдованный лес, населенный призраками. Может быть, Джеффри тоже там, среди друидов. Но я знаю, что он не причинит мне зла, я не думаю, чтобы кто-нибудь желал мне зла — даже Дик Шарп. Я хочу сказать — мне лично. Я для него просто песчинка, попавшая в колесо машины. И он хочет, чтобы меня не было. Но я не думаю, чтобы он испытывал ко мне ненависть. Я не могу ни в ком вызывать таких сильных чувств, потому что ни с кем не связан настолько близко: я совершенно одинок. Широкая кушетка, на которой я лежу, настраивает меня на сексуальный лад, но, по-видимому, все это для меня позади. По чести говоря, я не думаю, что еще когда-нибудь сближусь с женщиной. Я вполне для этого гожусь, но те, кто мне нужен, как видно, не хотят меня.