Зима во время войны

Но на всякий случай перешел на другую сторону дороги и спрятался за дерево. Что делать? И впрямь попытаться взять дом штурмом? Это могло стоить жизни нескольким солдатам. К тому же комендант гарнизона велел обращаться с баронессой учтиво. Его отец в свое время работал управляющим имением. Поэтому комендант впитал почтение к дворянству с молоком матери. Но это же бред. Бред рисковать жизнью солдат ради того, чтобы арестовать какую-то старуху. Может, бросить в окно пару гранат? Что скажет на это начальство? В итоге и этот офицер решил убраться восвояси и тоже написать рапорт. Он ничего не мог придумать и очень злился.

Больше в тот день ничего не произошло, но на следующее утро к баронессе явился собственной персоной комендант гарнизона. Он должным образом позвонил в дверь, и баронесса, как и накануне, показалась в окне второго этажа.

– Ваша светлость, – обратился к ней комендант, – прошу вас оказать мне милость и принять меня.

– Хорошо, – благосклонно ответила баронесса, – но при условии, что вы оставите свой пистолет при входе.

– Охотно.

Комендант снял портупею с кобурой. Вскоре послышался звук отодвигаемых засовов и позвякивание цепочки. Дверь открылась. Взору коменданта предстала баронесса, одетая в элегантное утреннее платье до пола и с тяжелым армейским пистолетом в руке. Она жестом пригласила гостя войти в дом и снова закрыла дверь на все засовы и даже на цепочку.

– Симпатичный у вас пистолет, – заметил комендант намного спокойнее, чем чувствовал себя на самом деле.

Небрежность, с которой благородная дама поигрывала курком, ему совсем не нравилась.

– Мой покойный супруг служил в гусарском полку, – холодно пояснила баронесса. – В доме есть армейская винтовка и двуствольное охотничье ружье. Да и боеприпасов достаточно.

– Знаете ли вы, что за хранение оружия полагается смертная казнь? – спросил комендант обескураженно.

– Мне это известно. Садитесь, пожалуйста. К сожалению, не могу предложить вам чаю, потому что вся моя прислуга находится в музыкальном салоне.

– В музыкальном салоне?

– Да-да. И все мои домашние тоже. Они все трусишки. Я отправила их в музыкальный салон и закрыла дверь на засов.

«Она чокнулась», – подумал комендант. Баронесса сидела напротив, с идеальной осанкой, направив на него дуло пистолета. Немец не сомневался, что она выстрелит, попытайся он отобрать у нее оружие.

– Мефрау, время сейчас военное. Я вынужден просить вас пройти вместе со мной.

– Куда?

– В казарму.

– Чтобы меня там осудили и казнили? – усмехнулась баронесса. – Вы же сами только что сказали: я-де заслуживаю смертной казни за хранение оружия. Да и сопротивление при аресте я оказала, ранила одного из ваших солдат в руку. А еще вы считаете, что я каким-то образом связана с коппельской переправой. Нет, любезный мой комендант, я уже приняла решение, что не дам себя арестовать даже представителям высшей расы.

Несмотря на весь свой пиетет перед родовой аристократией, комендант начал терять терпение.

– Мефрау, дайте мне ваш пистолет.

Вместо ответа баронесса взвела курок.

– Нам придется применить силу, чтобы вывести вас на улицу.

– Почему же вы не сделали этого вчера?

– Вас это не касается.

Баронесса встала. Аудиенция была окончена.

Охваченный бешенством, комендант направился к двери. «Пока она будет возиться с запорами, я выбью у нее из рук пистолет», – решил он. Но баронесса не предоставила ему такой возможности. Наклоном головы статная дама подала немцу знак, чтобы тот сам отодвинул засовы и снял цепочку.

– Вы поступаете неразумно, ваша светлость, – предупредил он на прощание.

– По сравнению с тем, что позволяет себе немецкий рейх, всё остальное разумно, – отчеканила баронесса.

Она снова наклонила голову и заперла за гостем дверь.

На следующий день перед белым домом на берегу Эйссела появился танк. Вместе с танкистами в нем сидел сам комендант гарнизона. Он размышлял всю ночь и в конце концов нашел решение, достойное баронессы, достойное этой баронессы. Подъехав к усадьбе, комендант не стал выходить из танка.

– Баронесса! – высунувшись по пояс из бронебашни, крикнул он.

Баронесса показалась у окна второго этажа.

– Готовы ли вы сдаться?

– Минутку! – с достоинством произнесла пожилая дама.

Вскоре с противоположной стороны здания приоткрылась дверь, через которую на улицу вышли все домочадцы: служанки, камердинеры, племянницы, свояк, зять и, наконец, дочь. Баронесса осталась внутри.

– Мама, пойдемте с нами, – умоляла ее дочь.

– Чтобы эти нелюди поставили меня завтра в шесть утра к какой-нибудь стенке? Нет, благодарю. Я слишком стара, чтобы сидеть в кутузке. И слишком горда.

Дочка всхлипнула и присоединилась к остальным домочадцам. Баронесса аккуратно закрыла за ними дверь на засов. Затем вышла на балкон с винтовкой в руке.

– Комендант!

– Да, мефрау, я вас слушаю.

– Прошу вас обратить особое внимание на то, что никто из моих домочадцев не имеет отношения к тому, что происходило в усадьбе. Никто из них вообще ни единого раза не разговаривал с вашими людьми. Я отвечаю за всё одна.

– Да, мефрау, я это учту, – заверил комендант. – Мефрау, сдавайтесь!