Зима вороньих масок

Пресвитер Сен-Жермен-де-Пре, как он сам себя представил, робко улыбнулся и не без удовольствия принял предложение виконта. Усевшись за стол и прочитав короткие слова молитвы, он припал губами к серебряному кубку и сделал три вожделенных глотка. Двойной подбородок его с запрыгал пузатой жабой. Сильвио налил вина и господину. Омыв стены чаши рубиновой влагой, как делают это истинные ценители, Родольф закрыл глаза и вдохнул аромат южного букета.

– Чудесный напиток, – выразил восхищение святой отец.

Вино было достойным всяческих похвал. Каждую осень, в знак признательности, кардинал присылал Родольфу два бочонка десятилетней выдержки с виноградников Мачераты. Перед Рождеством Сильвио раскупоривал одну бочку и разливал вино в штофы. Виконт же, в свою очередь, отправлял по одному такому штофу в качестве подарка тем, кому хотел выразить благодарность: купцу, королевскому рыцарю, приору Мартину, а также горожанам, сослужившим за ценную службу городу или господину лично. Второй бочонок Родольф дарил своим верным гвардейцам, а то, что оставалось после разлива, делил с семьёй и слугами за ужином в Сочельник. Как жаль, что в этот раз всё будет по-другому.

Отец Фома допил вино и промокнул рукою влажные губы.

– Дорога была длинной, как я говорил… – сказал он точно в оправдание своей жажде.

– Стало быть, из Парижа? – Родольф опустил руки на стол и пристально посмотрел на священника. Движение вышло не в меру резким, каменная плита дрогнула, и пустая чаша, стоявшая около пресвитера, подпрыгнула. – Не помню, чтобы посылал туда писем. – Вопрос, как он был задан, его грубоватый окрас и несдержанная интонация, несколько сбил гостя с толку, заставил насторожиться.

– О-о, мы… – пробормотал святой отец. – Да… Ведь мы изначально отправились в путь, чтобы откликнуться на просьбу приора Мартина…

– Значит, отец Мартин призвал вас на помощь для борьбы с мором, и вы примчались сюда в недельный срок? Из Парижа? За неделю?

– Нет-нет, – отец Фома всплеснул пухлыми руками, от которых пахло лавандой. – Приор всего лишь сообщил, что городу нужна помощь в восстановлении собора. Насколько я знаю, письма с той же просьбой он разослал во все крупные аббатства, где ему могли бы предоставить мастеров. Или, на худой конец, посоветовали бы таковых. В Реймсе мы планировали нанять строителей. Туда мы и прибыли, следуя из Парижа на восток. А поветрие… о нём мы узнали только в первых числах ноября.

Собор переживал не лучшие времена, – это понимал любой горожанин. Разумеется, положение дел было известно и виконту. Весной фундамент собора дал трещину с северной стороны. Причиной тому, по утверждениям знающих людей, проезжавших через Финвилль, служила ослабшая почва, веками подмываемая водами реки; в срочном порядке требовалось укрепление грунта. Родольф намеревался нанять строителей осенью, сразу после ярмарки, когда городская казна обычно располагала финансами, но осенняя торговля не удалась. К тому же, купеческие обозы, следовавшие обычно из Лотарингии, и платившие, как и полагается, пошлину синьору, по понепонятной причине изменили маршруты, коими следовали не один год. Их путь, по слухам, стал пролегать через Шалон, что, на первый взгляд, было совершенно неразумно из-за колоссальной потери времени. Леон Меклин уведомил синьора Финвилля о своих планах связаться с главой торговой гильдии, как только сойдут снега, выяснить причины столь резких изменений и договориться о возвращении дел на круги своя. В том был его наивысший интерес – за осень купец понёс нешуточные потери в деньгах, – но Родольф понимал, что дело далеко не в единоличном решении гильдии. Виной всему была политика, безобразная побочная дочь власти, тёплых чувств к которой виконт не питал с первого дня их знакомства. Ситуацию, пожалуй, могло исправить прямое вмешательство Рима, но столь серьёзный шаг всегда требует тщательного осмысления, ибо зачастую влечёт за собой существенные последствия. Касаемо же собора, Родольф не единожды обсуждал с приором Мартином план его восстановления. Святой отец настаивал о прошении помощи у Реймса, как у ближайшего и, вместе с тем, могущественного соседа, но также высказывал и мысль, что нелишним будет отправить запросы и в другие города. Виконт же уговаривал приора повременить с письмами до весны, ведь вряд ли реставрация возможна в зимнее время. Быть может, святой отец всё-таки не прислушался к совету?

Родольф отпил из чаши, Сильвио с раболепной прилежностью долил вина, наполнил серебро до краёв. По влажному изгибу глиняного кувшина скользнул ярко-красный, похожий на кровь, ручеёк, разделив надвое поистёршуюся обнажённую фигурку водолея, вылепленную в мастером-гончаром античном стиле.

– Письмо при вас? – спросил виконт сдержаннее.

– Да-да, конечно, – спохватился священник. – С этого стоило и начать, верно? – он скованно усмехнулся. – Можно мне мои одежды?