Зимняя бегония. Том 1

После ночного разговора с Шан Сижуем в парке Сяншань их отношение друг к другу стало потихоньку меняться. Однако со стороны Чэн Фэнтая эти изменения было видны невооружённым глазом. Он высоко оценил Шан Сижуя, то ослепляющее чувство, которое тот испытывал к Цзян Мэнпин, глубоко его тронуло. Шан Сижуй бросился в свои чувства к Цзян Мэнпин с головой, но любовью это не было. А если и была, то не стоила и ломаного гроша. Когда любовь кружит людям голову, те часто начинают искать смерти. Любовь Шан Сижуя не имела ничего общего со страстью, с плотским желанием, он хотел лишь полностью завладеть сердцем Цзян Мэнпин, и его чувства к ней были возвышенными, чистыми и светлыми. Сам Чэн Фэнтай не чурался плотских утех, в том, что касалось любовных наслаждений, он был знатоком, а потому преклонялся перед возвышенными чувствами. Теперь он взглянул на Шан Сижуя совершенно другим взглядом.

После этого на вечерах, где играли в мацзян, стоило кому-то начать судачить о Шан Сижуе, Чэн Фэнтай с мягкой снисходительной улыбкой вставлял своё слово:

– Шан Сижуй ещё рёбенок! Сердце у него нараспашку, голова горячая, откуда ж взяться чувству меры? Если он слегка перегнул палку во время ссоры, что в этом страшного! – И даже добавлял: – Шан Сижуй мне кажется весьма разумным юношей, и, если бы его шицзе не обещала ему лишнего, он и не дошёл бы до такого безумия. Всё же она его обманула. – Он подразумевал, будто супруги Чан сделали недостаточно для шиди Цзян Мэнпин.

Эти слова повторялись так часто, что окружающие, видя к тому же, как радостно и весело общаются Чэн Фэнтай и Шан Сижуй, поняли, что эти двое крепко дружат, и больше в присутствии Чэн Фэнтая праздных разговоров о Шан Сижуе не заводили. А если кто-то за спиной Шан Сижуя всё же начинал рассказывать Чэн Фэнтаю всякие пошлости о нём, Чэн Фэнтай тут же огрызался в ответ и сплетник оказывался загнан в тупик. Словом, его искренняя забота о Шан Сижуе была очевидной.

Глава 16

Вторая годовщина знакомства Чэн Фэнтая и Шан Сижуя пришлась на первый зимний месяц[85]. В сонный послеполуденный час, когда глаза слипались от дремоты, господа из Торговой палаты – и стар и млад – схватили Чэн Фэнтая и силой отвели его на совместный обед. Чэн Фэнтай монополизировал торговые перевозки с севера, при поддержке крепости семьи Фань он не зависел ни от кого ни на севере, ни на юге, кроме того, его поддерживал командующий Цао, и потому маньчжуры не осмеливались чинить ему препятствия. Когда дело касалось особенно важных товаров, он доставлял их кружным путём – по горным тропам, чтобы уклониться от уплаты пошлины, а с местными шайками всё давно было улажено, и результатом такой обходной торговли являлась солидная чистая прибыль. Чэн Фэнтай беспрепятственно шагал по двум торговым дорожкам – легальной и серой, и члены Торговой палаты бросали на него завистливые взгляды, однако ничего не могли поделать с этим вольным, незаурядным человеком, и вот сегодня обманом и угрозами эти важные господа атаковали его со всех сторон, заманив на разговор и собираясь с ним расправиться.

Вчера Чэн Фэнтай играл в мацзян всю ночь напролёт, а сегодня проспал до обеда, пропустив полуденный чай с закусками. Когда во второй половине дня он встал с кровати, то почувствовал, что умирает от голода. Как раз в это время пришло приглашение на обед от членов Торговой палаты, ресторан там был неплохой, вот он и решил поесть, а после уже поговорить. Сидя за круглым столом, он терзал куриную грудку и запивал её вином, терпеливо слушая арии то белой маски, то красной[86], которые всё пытались сгладить острые углы, – они разыграли перед ним превосходную пьесу с чётким разделением ролей. Принесли горячее, и он жадно на него набросился, а почти закончив, попросил официанта принести ему ещё миску риса. За всё это время он не проронил ни слова. Члены Торговой палаты ничего не понимали, столько времени они то расхваливали его, то ругали, а он лишь молча продолжал есть, да не просто ел, а бросался на еду как голодный волк – что бы значило это полнейшее отсутствие манер?

Наевшись до отвала, Чэн Фэнтай отложил палочки, взял полотенце и медленно вытер руки и губы. Все в изумлении взирали на него.

Чэн Фэнтай спросил:

– Вы уже закончили говорить?

Все закивали:

– Закончили.

Чэн Фэнтай уточнил:

– Теперь должен говорить я?

Все снова закивали:

– Просим второго господина.

Чэн Фэнтай покосился на старика, что сидел ближе других, и начал:

– Хозяин Ли, другие ещё ладно, но как у вас хватает наглости заговаривать со мной о делах? Сколько вы заплатили за ту партию шёлка из Ханчжоу в прошлом году? А какую цену назвали мне? Считаете меня совсем идиотом? Я не отказал вам лишь из уважения к вашему возрасту, никакой выгоды для себя не получил, а вас, по-видимому, это только раззадорило!