Зимняя бегония. Том 1

– Двоюродная невестка, приветствую тебя! Когда я приходил в прошлый раз, мне не довелось тебя увидеть.

Цзян Мэнпин ответила:

– Чжисинь сказал мне об этом, и правда неудобно получилось перед мужем младшей сестры, вы ведь специально приходили повидать меня! – Она повела их вверх по лестнице. Чэн Фэнтай выставил руку – якобы с целью подстраховать Цзян Мэнпин, если вдруг она поскользнётся. Чэн Фэнтай тут же подхватил бы её за талию, весьма предусмотрительно и по-джентельменски. Поднимавшийся за ними Фань Лянь, увидев это, только покачал головой, посчитав такое поведение несдержанным: Чэн Фэнтай относился к двоюродной невестке как к любой другой женщине с улицы, без должного уважения.

Чан Чжисинь только вернулся домой с работы, он сидел наверху, попивая чай и читая газету. Мужчины, завидев друг друга, принялись похлопывать по плечам и пожимать руки, а затем завели увлечённый разговор, словно они друзья уже много лет. Рассевшись, они не нашли другой темы для беседы, кроме как снова вернуться к обсуждению Шан Сижуя.

Чэн Фэнтай сказал:

– Я уже пытался вразумить его вместо вас двоих, к сожалению, это совершенно бессмысленно, я ничего не мог поделать. Этот малый – настоящий безумец, ему нет дела до отношений других, он ими пренебрегает. Двоюродная невестка завлекла его фразой про кровное родство, а он и принял это всерьёз, теперь он ненавидит вас так сильно, что назад пути уже нет.

Стоило разговору зайти об этом непокорном шиди, как глаза Цзян Мэнпин тут же покраснели и она сказала:

– Зачем муж младшей сестры пытался переубедить его? Это дитя упрямо как осел, гвоздь есть гвоздь, а заклёпка есть заклёпка, его не вразумить… Вот только тогда я не собиралась его обманывать… – Она замолчала и тихим голосом добавила: – Я говорила, что он самый важный для меня человек, и я сама себя в этом убеждала, из-за того что он стал несчастлив, я даже порвала с Чжисинем… Но как можно управлять своими чувствами? Всё же сердце меня не послушалось.

Это слова были косвенным признанием в любви к Чан Чжисиню. На лице его проступило выражение нежности, а привычная уже профессиональная торжественность исчезла без следа, он весь будто разомлел.

Цзян Мэнпин вытерла в уголках глаз слёзы и сказала:

– А если впредь этот ребёнок снова обезумеет и не найдётся того, кто усмирит его, что тогда?

Чэн Фэнтай посмотрел на неё с улыбкой, подумав, что такое вряд ли случится вновь, ведь чувство, подобное тому, когда птенец впервые видит свою мать, возникает лишь однажды. Испытав любовь к Цзян Мэнпин, пожалуй, больше он с ума не сойдёт.

Внезапно ему стало жаль Шан Сижуя, который, ослеплённый любовью к Цзян Мэнпин, доверился не той и попусту растратил свои чувства, и Чэн Фэнтай не сдержался:

– До прошлой ночи я был настроен против Шан Сижуя, однако после нашего с ним разговора мне стало его очень жаль, а всё из-за одной фразы: «Ради шицзе я готов был умереть». Это не похоже на ложь. Знает ли двоюродная невестка об этих чувствах Шан Сижуя?

Цзян Мэнпин молчала очень долго, душа её разрывалась от тоски, и наконец она со вздохом сказала:

– Этот глупыш…

Чан Чжисиня эти слова задели, опустив взор, он молчал, будто набрал воды в рот.

Когда речь заходит о чувствах, невозможно установить правого и виноватого. Шан Сижуй, будучи безумцем, глухим к людским отношениям и общепринятым нормам, пользовался положением шиди, желая единолично владеть Цзян Мэнпин. Она же хотела любви, хотела брака, хотела идти по жизни своей дорогой и не могла дурачить Шан Сижуя, выступая с ним на сцене до скончания дней. Глубина чувств у этих двоих отличается, мечтают они тоже о разном, и, не перекуси они соединяющую их струну, разве обоих не ожидал бы крах?

Поболтав ещё какое-то время, Чэн Фэнтай и Фань Лянь захотели вытащить Чан Чжисиня в ресторанчик поблизости выпить вина, и так уж вышло, что Цзян Мэнпин готовила ужин напрасно. Но она и впрямь в высшей степени хорошая жена, и, для вида поуговаривав супруга остаться, Цзян Мэнпин с улыбкой выпроводила его за дверь в компании дружков, перед этим сбегав в комнату и вернувшись с шарфом для Чан Чжисиня.

Чан Чжисинь сказал:

– Ложись как обычно, у меня есть ключи.

Цзян Мэнпин тихим голосом ответила:

– Нет. Буду ждать тебя сколько потребуется.

Чан Чжисинь, не сумев сдержать переполнявшую его нежность, на глазах у посторонних сжал руку жены. Она залилась стыдливым румянцем и сжала его руку в ответ.

Заметив это, Чэн Фэнтай восхитился, ведь все женщины подле него – во главе со второй госпожой, разумеется, – были слеплены по образу и подобию Сюэ Баочай[84], такие же холодные, неприступные красавицы, которые серьёзно относились даже к речам и смеху, и за почти десять лет брака Чэн Фэнтай не услышал от второй госпожи ни одного нежного слова. В женщинах со стороны распущенности и очарования было с лихвой, но нежной заботы им недоставало. Окажись подле него такая славная женщина, мягкая, словно ветерок, и ласковая, как мелкий дождик, он смог бы сказать, что прожил свою жизнь не зря. Фань Лянь, заметив влюблённый взгляд Чэн Фэнтая, в раздражении прошептал ему на ухо: