Зимняя Чаща

А затем я вижу падающие угли и гигантскую сосну, целиком охваченную пламенем. Высотой эта сосна метров шестьдесят, не меньше, и ее ствол охвачен огнем от верхушки до самых вылезающих из размягчившейся почвы корней. Сейчас это дерево все сильнее клонится, клонится и начинает падать в сторону озера, прямо туда, где стою я. Завороженно слежу за тем, как сосна рассыпает по небу фейерверк своих искр. Смотрю с трепетом и восхищением. А затем все происходит как в замедленной съемке: я знаю, что мне нужно бежать, но меня приковывает к месту величественная картина падения этого громадного охваченного огнем дерева.

Спустя секунду дерево падает на озеро и с оглушительным грохотом проламывает на нем корку льда. Это удар чудовищной силы, от которого лед на озере моментально раскалывается на тысячу осколков, а само озеро содрогается под моими ногами.

Всего в паре метров от меня сосна погружается в черную воду, в темную зияющую пропасть. Летят в воздух льдинки. «Беги!» – панически кричит в моей голове голос. Но сердце замерло у меня в груди, мои ноги боятся тронуться с места. Лед издает странный, жуткий звенящий звук, словно готовый сломаться согнутый металлический лист. Словно долгий, нескончаемый вой. Я успеваю судорожно вдохнуть воздух перед тем, как это происходит.

Мои веки мигают.

Время замедляет ход.

Затем лед ломается, быстро расходится у меня под ногами, и я падаю в воду.

От удара воздух моментально вышибает из моих легких. Моя голова уходит под воду, книга заклинаний выскальзывает у меня из рук и уходит в бездонную глубину – точно так же, как до этого утонуло в ней бабушкино кольцо. Я выныриваю на поверхность, стремлюсь глотнуть воздуха. Пытаюсь крикнуть, позвать Оливера, но слова застревают в моем пересохшем горле, в слишком густом от дыма воздухе. Бью руками по воде, пытаюсь плыть к краю ледяной кромки, но ее больше нет. Весь лед расколот на отдельные льдины, плавающие по поверхности озера точно так же, как я сама.

А берег очень далек, он вообще не виден сквозь завесу дыма.

Я вновь пытаюсь закричать, но меня уже охватывает оцепенение, холод становится невыносимым, а вес намокшей одежды – неподъемным. Сколько времени я уже нахожусь здесь, в воде? Пару секунд? Час? Не знаю, сколько именно, но слишком долго. Моргаю глазами, глядя в затянутое пеплом небо, и чувствую, что мои руки отказываются служить мне. И ноги тоже перестали двигаться. Я вся окоченела. Весь мир вокруг меня превратился в размытое черное пятно.

Прежде чем я успеваю это понять, моя голова уходит под воду. Просто скрывается под водой.

Я тону.

Все сейчас намного хуже, чем в прошлый раз, когда я тонула. Холод режет кожу, как бритва, легкие лихорадочно ищут глоток воздуха, расширяются, грозя сломать мне изнутри ребра. Воздуха, воздуха! Когда я тонула тогда, все казалось похожим на сон, нереальным. Сейчас мне очень больно и страшно.

Я зажмуриваю глаза и чувствую, как меня затягивает вниз, в пучину, у которой нет дна. И все же я продолжаю сжимать рот, боюсь глотнуть воды, которая сразу заполнит мои легкие.

«Мне не хочется умирать вот так», – думаю я.

Я не хочу становиться жертвоприношением озеру, лесу. Не хочу утонуть, как Оливер, и стать бродящим в этих лесах призраком. Не должно все закончиться этим, не должно.

Не моя это история.

Ведь я Уокер.

Открываю глаза, но вижу только тьму вокруг.

Тикающий звук проникает откуда-то мне в уши – тихий поначалу, он становится все громче. Вода вокруг меня начинает вибрировать, словно запущенный в небо воздушный змей, дергающий на ветру нить, к которой он привязан. Что-то здесь не так.

Я погружаюсь глубже, в самый лютый холод, который когда-либо испытывала. Я тону, а мои мысли крутятся в голове все быстрее – настолько быстро, что я не успеваю ловить их, но в то же время что-то медленно и лениво тикает.

Это тиканье становится все громче, и я нащупываю лежащие у меня в кармане часы Макса. Они дрожат у меня в ладони, их стрелки нервно дергаются то вперед, то назад.

Я жду, что вот-вот почувствую под собой каменистое дно озера, и тогда в мои легкие хлынет вода. Но часы дрожат, громко отсчитывают секунды, и вода кажется мне воздухом. Такое ощущение, будто я плыву по течению среди темных облаков.

Представляю, будто мне не холодно.

Представляю, что не продолжаю бесконечно погружаться в бездонную глубину озера.

Представляю, что огонь не бушевал на берегах озера и что я никогда не ходила с теми парнями в Чащу. Представляю, будто мотылек никогда не бился в мое окно, а Сюзи никогда не просилась переночевать у меня. Представляю, что никогда не находила Оливера в Дремучем лесу, и он никогда не целовал меня. Представляю, что я и не утонула вовсе.

Представляю наконец, что я такая же сильная и смелая Уокер, как те женщины, что были в моей семье до меня.

Представляю, что могу все исправить.

«Я Уокер», – снова думаю я, и эти слова словно масло скользят по моей коже.

Я крепко сжимаю часы – холодный металл впивается мне в ладонь. Откуда-то знаю, что часы – единственная вещь, за которую я сейчас должна держаться.