Зимняя коллекция смерти

— Спокойно, я беру все на себя, — уверенно сказал Севостьянов. Липатов с замиранием сердца слушал, как поднимается лифт, как хлопает металлическая дребезжащая дверь, как цокают кожаные подошвы главного редактора по кафельной плитке пола, звенят ключи. Тут его охватила паника. Липатов вспомнил, что, отправив сотрудника за ордером, не запер дверь. Черт! Теперь Антон слышал, как Алехин возится с ключом, не понимая, почему он не хочет поворачиваться в замке. В густой тишине квартиры раздался металлический лязг. Алехин взялся за ручку и пару раз в раздражении дернул ее. Собачка ушла внутрь. Липатов почувствовал колыхание воздуха. Дверь, очевидно, открылась. Из прихожей донеслось: «Блядь, дверь не запер!.. И свет не выключил!» В это мгновение Севостьянов громко откашлялся, встал и твердым шагом направился в прихожую. Липатов пошел за ним. В проеме двери стоял потрясенный Алехин. В глазах его был ужас и растерянность.

— Добрый вечер, Иннокентий Александрович. Полковник ФСБ Севостьянов. Со следователем Липа… — Севостьянов не успел договорить. Такого поворота событий они никак не ожидали. Главный редактор выскочил из квартиры и с силой хлопнул дверью, так что задрожали стены.

* * *

Константин Разумов курил, наверное, тридцатую сигарету за последние пару часов. В боковое зеркало он проследил, как белый «Мазерати» осторожно сдал назад, свернул обратно в арку, двигатель властно зарычал и машина унеслась в ночь. Костя точно не знал, что собирается делать. Закурив, он ощутил жжение в небе и по краям языка. Выругался. Опустил стекло, чтобы выкинуть едва зажженную сигарету — пепельница была забита доверху. И тут он увидел невероятное. Дверь подъезда с шумом отлетела в сторону, и на улицу выбежал Алехин с перекошенным от ужаса лицом. С секунду Кен колебался, а потом бросился на набережную. Разумов резко сдал назад и поехал за ним. Их разделяло не более двух метров. Алехин оглянулся. Лицо его, ослепленное мощным ксеноном «Лендкрузера», было диким. Главный редактор отскочил вправо и бросился бежать по тротуару в сторону английского посольства. Разумов выехал на полкорпуса из арки. И тут слева с диким визгом затормозила грязная «девятка». Автомобиль остановился в каком-то миллиметре от «Лендкрузера». У Кости все ухнуло вниз, грудь сжалась, дыхание перехватило. Затем, оценив обстановку, он открыл окно и начал материть вылезшего из «девятки» сопляка с рацией. Оба преследователя не заметили, как Алехин свернул в узкую подворотню, через которую дворами и переулками путь лежал на Садовое.

Улица Руставели

Вернувшись из «Пушкина» домой, Кристина утратила самообладание. Она сказала Кену неправду. Никаких месячных у нее не было. Кристина просто не хотела говорить расплывчатых бабских фраз вроде «Я сегодня не готова». Прямые, без эвфемизмов, ссылки на физиологию звучали гораздо более cool. Ей не то чтобы хотелось выглядеть cool, ей категорически не нравилось вести себя по-бабски. Тем не менее Кристина действительно была не готова, хотя очень долго ждала этого момента. Кен ей сразу понравился. Не просто понравился — она чувствовала, что это будут самые серьезные в ее жизни отношения. «Чувствовала» — опять дурацкое бабское слово, — призналась себе Кристина. — Вечно мы верим в нашу интуицию. Может, еще ничего и не будет».

Она видела, как развивались отношения Алехина с Алисой: от кратковременной страсти до длительного равнодушия. Кристина боялась равнодушия, она не хотела превратиться в рождественскую елку, которую Кен будет украшать по собственному вкусу, сначала с любовью, а затем по привычке, потому что она должна соответствовать его положению. Кристина представила себе страницу светской хроники: снисходительно улыбающееся лицо Кена и она. Подпись: «Иннокентий Алехин со спутницей». Слово-то какое дурацкое, по-мещански торжественное, притворное. Ни подруга, ни любовница, так, анонимная потаскушка. Сегодня эти люди пришли вместе. Он всем известен, а она даже не заслужила право на имя. Просто существо, биомасса. Зацените.

У всех спутниц одинаковое лицо. Глупо-восторженное: а вот и я! Им еще не полагается смотреть как Алехин — устало и свысока. Им надлежит улыбаться от всей души. Это твой день, детка. Радуйся, ты в волшебном мире гламура, тебя напечатают в журнале. И все лохушки умрут от зависти. Ты, конечно же, проснется наутро знаменитой, и Аркадий Новиков подарит тебе скидочную карточку. Наступит новая жизнь: коктейли, суаре, скачки, клубы. Надо срочно провести ревизию гардероба! Кому ты интересна в своих заношенных кофточках?

Мысленно издеваясь над участью «спутниц», Кристина неожиданно для себя добралась до пункта, который и в самом деле не на шутку ее тревожил.

«Кому ты интересна в своих заношенных кофточках?»