Зимняя коллекция смерти

Владимир Владимирович Путин тогда еще не знал, что своим неожиданным появлениям спутал планы заговорщиков. Фирменной походкой спортсмена, как всегда оставив жену на два шага позади себя, он вступил в переполненный зал. Последовала немая сцена. В пресытившемся московском свете на такой прием уже давно не могли рассчитывать ни Ксения Собчак, ни даже сама Алла Пугачева. Глаза присутствовавших дам блестели так, что их десятикаратные бриллианты казались дешевой китайской бижутерией. Подобного сияния их мужья и любовники не видели никогда. И сейчас не увидели, поскольку в патриотическом умилении сами смотрели только на Него: «Вот, око Путина над боящимися Его и уповающими на милость Его», — сказал бы царь Давид, сиди он сейчас в ресторане «Недальний Восток» между телеведущей Даной Борисовой, певицей Жанной Фриске и парикмахером Владом Лисовцом. Путин улыбнулся, помахал рукой угнетенному народу и проследовал в приготовленный для него закуток, отделенный от зала стеной из стекла и бутылок.

Вообще-то, царь Давид, если бы даже захотел полакомиться камчатским крабом, тем вечером в «Недальний Восток» все равно не попал бы. Явление властелина Севера на Тверской бульвар разрушило планы тысяч людей. Кортеж прорезал город насквозь с Боровицкого холма, невзирая на знаки и направления движения, перемешав все потоки и вызвав настоящий коллапс. Внешняя сторона Бульварного кольца была перекрыта, туда не пускали ни с Тверской, ни со Страстного, ни с Бронной. Вместе с прочим электоратом Костя Разумов уже целый час томился в пробке на Трубной и нервничал. Его рот был выжжен сигаретным дымом, ягодицы онемели от долгого сидения, спина ныла. Хуже всего, что у Кости разрядился мобильник, и он даже не мог предупредить ожидавших его в «Недальнем Востоке» друзей.

Путин приехал в ресторан за крабом, Жанна Фриске с Даной Борисовой — за тем же, ну и чтобы люди знали, помнили. Костя пытался прорваться туда по другой причине. Вместе с Анастасией Порываевой, Василием Липковичем и вновь обретенным союзником — заместителем Кена Александром Бережновым — они собирались обсудить план устранения Кена с поста главного редактора журнала «Джентльмен». Костя был настроен решительнее всех и потому опасался, что в его отсутствие восторжествует какая-нибудь интеллигентская линия.

Разумов ненавидел Кена прежде всего за то, что он вечно присутствовал в их с Алисой постели, но не третьим, а первым. Он ненавидел Алехина за успех и ту кажущуюся легкость, с которой этот успех ему достался. Но главное, Алиса в конце концов ушла к Алехину не только душой, но и телом. Пока Костя был третьим, он хотя бы утешал себя тем, что Алиса чего-то не добирает у Алехина и приходит за этим к нему, Разумову. Костя верил, что это что-то — секс. Алехин слишком любит себя, а потому в постели скучен и предсказуем, — считал Костя до тех пор, пока Алиса не сказала ему все.

Случилось это в тот роковой день. Алиса была на взводе, говорила много и злобно: «Ты думаешь, я тебя люблю?! Я тебя даже не хочу. Ты был мне нужен только как защита от него, чтобы не принадлежать ему целиком, потому что целиком я ему не нужна. Но теперь я даже на это не способна. Меня тошнит от твоей крабовой палочки и от того, что ты называешь ее «дружком». А потом твои кретинические стринги! Ты смешон». Вспоминая жестокие слова Алисы, Разумов всякий раз свирепел. Вот и сейчас он прошипел: «За это ты и подохла, сука».

Внезапно масса машин слегка сдвинулась, и Разумов, сообразивший, что до Тверской он уже не доедет, сумел свернуть налево, на Неглинную. Здесь тоже было несладко, но улица хотя бы ползла. И вдруг прямо перед собой он увидел белый «Мазерати» Кена. Сквозь затемненное стекло нельзя было понять, в машине ли хозяин, но это был точно автомобиль Кена. По какой-то непонятной причине «Мазерати» не пользовались в Москве большой популярностью, а белые были и вовсе наперечет. Повинуясь безотчетному инстинкту, Костя решил ехать за своим врагом.

* * *

— Абонент временно недоступен, — в растерянности сообщила Анастасия Порываева сидевшим напротив нее мужчинам — своему любовнику Васе Липковичу и алехинскому заместителю Александру Бережному. — Может, Костя из-за Путина застрял? — неуверенно предположила она.

— Да шут с ним, — заявил Вася, — и так все понятно. Алехина нужно отправить в принудительный отпуск на время следствия, дескать, в создавшейся ситуации компания не может быть уверена, что он будет выполнять свои обязанности в должном объеме.

— Согласен, — с энтузиазмом поддержал Бережное и продолжил тоном щедрого благодетеля: — Вася, ты должен завтра же выйти на работу в качестве нашего директора моды.

Липкович не оценил благодеяния, а напротив, с изумлением посмотрел сначала на Бережнова, потом на Порываеву. Он рассчитывал совсем на другое. Настя поняла, что нужно перевести тему, чтобы мужчины не повздорили.

— Хорошо, договорились, — подытожила она. — Я завтра напишу мейл всем сотрудникам компании о том, что предложила Алехину отпуск на время следствия…

Бережнов перебил ее: