Зимняя корона

– Бекет попытается помешать коронации Гарри. Он надеется, будто я позволю ему придерживаться той безумной клятвы: «Кроме того, что затрагивает честь Господа»! Ни за что! Бекет рассчитывает наложить интердикт в тот самый миг, как я ступлю на английскую землю. Ты должна следить за тем, чтобы ни один церковнослужитель с приказами от Бекета не пересек море. Пока грамота о наложении интердикта не достигнет Англии, священники нашего государства не обязаны подчиняться ей. Если я смогу остановить Бекета и папу, наш сын окажется помазанным королем, и тогда в колчанах Томаса не останется стрел.

– Люди начнут говорить, что коронация незаконна в глазах Господа, – предупредила Алиенора.

– Пусть болтают что хотят, – презрительно отмахнулся Генрих.

Алиенора склонила голову:

– Как пожелаешь. Я установлю в портах стражу и велю рыцарям задерживать всех подозрительных священников.

– Особенно приглядывай за епископом Вустерским, мои осведомители много чего о нем рассказывали. – Генрих поднял указательный палец. – Со всеми, кого задержат, обращайся вежливо и не открывай, что действуешь по моей указке.

Алиенора скривила губы. Он давал ей возможность исполнить роль королевы – стать посредницей и мироносицей, но заодно еще и возложил на нее ответственность.

– Значит, ты притащил меня сюда, чтобы я сделала за тебя грязную работу, да еще и осталась виноватой.

– Ты здесь для того, чтобы помочь мне короновать нашего сына, – отчеканил Генрих.

– Я сделаю это, – надменно произнесла Алиенора, – но не для тебя, а ради Гарри и его будущего.

– Вот и хорошо, значит с этим решено.

– А Ричард будет провозглашен графом Пуату в тот самый день, когда ему исполнится пятнадцать лет.

– Ладно, – равнодушно кивнул Генрих. – Почему бы и нет.

Но Алиенора еще не закончила:

– И раз уж мы заговорили о будущем наших сыновей: я хочу, чтобы Ричард остался со мной и завершил образование в Пуату. Я не желаю, чтобы его отсылали сейчас в Париж.

– Да, пожалуйста. С этим спешить некуда. Людовик потерпит еще немного.

Алиенора в полной мере отдавала себе отчет в том, что Генрих соглашается на ее условия только потому, что на данном этапе они его устраивают.

После того как супруг умчался, Алиенора съела маленькое пирожное и обдумала все сказанное. Она сердилась на Генриха, однако задача, которую он перед ней поставил, была интересна и сложна. Это вызов, и в предвкушении Алиенора даже улыбнулась.

* * *

На площадке, где обычно тренировались рыцари, Гарри испытывал коня, что подарил ему отец на пятнадцатилетие, а оба родителя наблюдали за ним. Золотисто-гнедой скакун блестел на солнце, будто вылитый из металла, а белое пятно на его крупе мелькало как молния. Гарри назвал коня Фламбур, что значит «пламенеющий», и кличка эта очень подходила и самому коню, и его упряжи, украшенной золотыми подвесами, которые звенели при каждом движении.

Уильям Маршал обучал Гарри и нескольких других подростков приемам верховой езды, и Гарри старался показать себя во всей красе перед зрителями. Широко ухмыляясь, он послал Фламбура галопом и попробовал выполнить резкий поворот, однако оставил мало места для маневра. Жеребец поскользнулся на задних ногах, Гарри выбило из седла, и он рухнул на землю. От падения у него ненадолго вышибло дух, ничего более серьезного с ним не случилось, если не считать раненой гордости. Гарри с трудом встал на ноги и принялся отряхивать одежду, пока Фламбур брыкался и бегал от всех, кто пытался поймать его.

Уильям Маршал развернул своего коня и подъехал к Гарри:

– Быстро, господин!

Он нагнулся и сумел одним стремительным движением втянуть подростка на круп коня. Безупречно исполнив тот самый резкий поворот, что не удался сыну короля, он помчался вслед за гнедым, а догнав, схватил его под уздцы и крикнул Гарри, чтобы тот перепрыгивал в пустое седло.

С напряженным лицом, на котором не осталось ни следа от прежней самоуверенной ухмылки, Гарри подобрался и прыгнул. Прыжок получился неуклюжим, но все-таки желаемый результат был достигнут. Уильям держал Фламбура под уздцы до тех пор, пока не убедился, что парень надежно сидит в седле и сам может управлять лошадью. Они достигли края площадки. Гарри натянул поводья и рысью поехал обратно, раскрасневшийся и возбужденный, а Маршал скакал рядом, похлопывал его по спине и хвалил.

На сердце у Алиеноры потеплело: Уильям сумел обернуть падение Гарри в триумф и в то же время показал, как можно спасти товарища на поле боя.

– Молодой Маршал хорошо справляется с мальчишками, – заметил Генрих.

– Они берут с него пример. Уильям – опытный воин, – признала Алиенора. – Гарри не любит сидеть и выслушивать долгие лекции, но то, что говорит наставник, всегда запоминает, потому что уроки Маршала для него не скучны.

Генрих потер подбородок:

– Когда мы коронуем сына, ему понадобится большой двор. Пожалуй, стоит подумать над тем, чтобы ввести Маршала в его свиту.