Зимняя корона

– Можно мне сегодня ночью не снимать колечко? – спросила Матильда.

– Можно, но утром сразу же спрячь его в надежное место.

Алиенора еще раз поцеловала дочь, посмотрела, как та сворачивается под одеялом калачиком, так что остается одна макушка, и потом на цыпочках ушла к себе. От сдерживаемых слез болело горло. Казалось, прошел лишь миг с тех пор, как она впервые взяла новорожденную малышку на руки, и вот уже идут переговоры о ее свадьбе и нужно готовиться к разлуке с ней. Маленькой Норе не исполнилось и четырех лет, она совсем дитя, но неужели через несколько лет и ее придется отдавать в какую-то далекую страну?

Что же до ее нового ребенка, растущего в ее чреве… Сын ли, дочь ли, плоть от плоти ее… Искра жизни едва успела в нем загореться, а его будущее уже отлито в форме разбитого сердца.

Глава 27

Замок Акр, Норфолк, июнь 1165 года

Пока багаж не вынесли в повозку, ждущую во внутреннем дворе замка, Амлен открыл дорожный сундук – проверил, не забыт ли его любимый охотничий кинжал. Он сам положил его туда и знал, что кинжал на месте, но дополнительная проверка, пусть и в таких мелочах, помогала ему справиться с нервозным состоянием.

За окном разгорался славный летний денек. Амлен давно уже должен быть в дороге, чтобы присоединиться в боевом походе к брату. Вдоль границ с Уэльсом вспыхнула война, и Генрих запланировал летнюю кампанию для усмирения мятежного валлийского правителя Гвинеда.

Амлен собирался тронуться в путь на рассвете, но под утро у Изабеллы начались схватки, и, поскольку не так уж было важно, днем раньше он прибудет в лагерь Генриха или днем позже, Амлен решил подождать. И время потекло медленно, капля за каплей. Покои роженицы были для него закрыты, и, хотя женщины Изабеллы постоянно держали его в курсе и заверяли, что все идет хорошо, Амлен не мог справиться с беспокойством. Его мать умерла, рожая его. Он не в силах был допустить и мысли о том, что так же потеряет и жену. Она стала ему дороже жизни.

Раздувая щеки, он двинулся к конюшням. Карбонель повернул к нему большую голову и заржал. Амлен потрепал его мягкий коричневатый нос.

– Что, мой красавчик? Наверное, ждать уже недолго осталось.

Карбонель легонько ткнулся в него мордой и лизнул ему руку. Давным-давно, будучи ребенком и завидуя Генриху, Амлен покалечил коня, которого отдали ему после того, как Генрих наездился. Больше не хотелось подбирать объедки за своим венценосным братом. Отец не узнал о его хитрости и дал другую лошадь – хорошо раскормленную, холеную белую кобылу, пригодную разве что для степенной матроны. Она была еще хуже, чем старый конь Генриха, потому что из-за нее Амлен стал всеобщим посмешищем. Тогда он ужасно злился на то, что жизнь так несправедлива, но потом, повзрослев, стал стыдиться того поступка, совершенного глупым, обиженным мальчишкой. Вина до сих пор тяжким бременем лежала на его душе, несмотря на то что он исповедался и получил прощение. Помимо священника, Амлен никому не смог бы признаться в том, что сделал с лошадью, особенно Изабелле, ведь она доверяет ему. У него нет незаконнорожденных детей, потому что он сам очень страдал из-за своего происхождения в детстве, хотя и был братом короля. Его новая семья стала для него смыслом жизни, и Амлен готов был костьми лечь ради того, чтобы прославить ее.

– Господин! – К нему подбежал Томас, один из парней, работающих в замке, и опустился на колени. – Господин, вас разыскивает повитуха!

У Амлена сердце так и екнуло. Он открыл рот, чтобы немедленно расспросить мальчишку, но потом помотал головой:

– Хорошо, скажи ей, что я сейчас приду.

Он напоследок погладил жеребца и пошел обратно в замок, стараясь не сорваться на бег. Памятуя о своем высоком положении, шел мерным шагом и делал вид, будто ничто его не заботит.

Повитуха ждала его с крошечным пищащим свертком на руках. Лицо ее выражало тревогу, и Амлен тут же перепугался. Должно быть, с малышом что-то не так или с Изабеллой. Он озлобленно взглянул на женщину, пряча страх под гневом, и она оробела, не сразу набралась смелости, чтобы сообщить ему:

– Господин, ребенок родился, но это девочка.

Волна облегчения окатила Амлена с ног до головы. Сын – вот цель, к которой стремились все мужчины, но сейчас ему было не до этого.

– Мальчик, девочка – не важно, – сказал он. – Малышка здорова?

– О да, господин, – поспешила заверить его повитуха. – У нее на руках и на ногах все пальчики, и закричала она сразу же, как только появилась на свет.

Все еще робея, она положила младенца графу на руки. Ощутив на сгибе локтя вес маленькой головки, Амлен испытал такой прилив радости и счастья, что слезы выступили у него на глазах.

Ребеночек был лишь слегка обернут пеленкой, чтобы граф собственными глазами мог убедиться в том, что новорожденная имеет положенное количество конечностей. Ее темные волосики были влажными – то ли после родов, то ли после первого купания.