Зимняя корона

Повернувшись на шум у себя за спиной, он с удивлением увидел, что из-за деревьев выходит девица де Клиффорд. Когда она заметила его, то остановилась в нерешительности, но потом сложила под мантией руки и продолжила путь, упрямо сжав губы.

– Вы ждете здесь корабли? – спросила она. – Генрих сказал, что они уже должны скоро подплыть.

Амлена задело, почти возмутило столь вольное обращение девушки к его брату: подумать только – «Генрих». И напрасно брат рассказал ей о кораблях, это неразумно. Пока она наивна и нерасчетлива, но так будет не всегда. Генрих без меры доверяет ей.

– Должны, – подтвердил он, – но мы не властны над стихией. Мой брат знает, что вы бродите по берегу без сопровождения?

Розамунда ответила на его хмурый взгляд улыбкой:

– Нет, и он отчитает меня за это. Только Генрих долго не сердится. – Она лукаво глянула на Амлена. – Скажу, что была с вами. – Амлен ошарашенно заморгал, и Розамунда рассмеялась. – Ревновать он не будет, не переживайте.

– Я не переживаю, – отрезал он, – но не уверен, что вы понимаете, как глубоко заплыли.

Она посерьезнела и посмотрела на море:

– Есть ли у меня выбор, милорд? – Внезапно она из девочки, у которой только-только начались регулы, превратилась в зрелую женщину. – Мое тело купило для нашей семьи королевскую милость, а мне подарило жизнь вне семейного круга и стен монастыря в Годстоу. Я люблю и то и другое, но мне довелось вкусить иное блюдо, и я намерена насладиться им в полной мере. Король – мой дорогой господин. Я доставляю ему удовольствие, и он добр ко мне. – Она смотрела на Амлена спокойно и уверенно. – Вот и все.

Но Амлена ее доводы не убедили. Эта девчонка говорила с ним так, будто уже заняла место королевы.

– Вы ошибаетесь, – сказал он. – Дело не сводится к тому, что вы с королем приятны друг другу. Есть еще понятия о том, что правильно и прилично, а что нет. Вы оба ступили на опасный путь.

Ее скулы порозовели.

– Милорд, это мне известно. Но король выбрал меня, и я пойду по этому пути ради него и с ним, каковы бы ни были последствия.

И если что, то не пропадет – приземлится как кошка на четыре лапы, подумалось Амлену.

Вдруг она прищурилась и воскликнула:

– Смотрите!

Амлен посмотрел туда, куда она показывала пальцем, и увидел несколько вытянутых силуэтов не больше уховертки, ползущих между морем и небом со стороны реки Ди.

– Королевский флот, – сказал он. – Нам нужно возвращаться в лагерь.

Розамунда шагала рядом с ним, опустив глаза и приняв смиренный вид. Должно быть, предположил Амлен, эту манеру она переняла от монахинь в Годстоу, и ему не верилось, что эта же девушка совсем недавно позволяла Генриху кормить ее с рук, льнула к нему и кокетничала. Была она гибкой и стройной, едва доходя Амлену до плеча, и внешне ничем не напоминала Алиенору. И тем не менее в ее характере ощущался такой же несгибаемый стержень, как у королевы.

* * *

Когда корабли пришвартовались, оказалось, что их вдвое меньше, чем ожидал Генрих, и большинство привезенных припасов подмокло и безнадежно испортилось. Из-за ветра суда сбились с курса, а потом, когда они попытались причалить для починки в Англси, на них напали местные жители.

– Впустую потрачено целое лето! – бушевал Генрих. – Вся кампания коту под хвост! Ну почему вокруг меня одни олухи и неумехи, которые не в состоянии выполнить ни одного приказа?

– Сир, погода была против нас, – рискнул заметить один из придворных, очевидно наименее осмотрительный. – Нам ничего не оставалось делать, кроме как плыть по ветру.

– Мне не нужны ваши жалкие оправдания! – Генрих выпрямился за столом и вскинул руки. – Сколько раз застигали меня в плавании шторма и ветры, и все равно я приходил в порт вовремя и без потерь.

Амлен стоял возле входного полога королевской палатки и слушал, как Генрих на все корки распекает мореходов. В детстве брат часто закатывал грандиозные истерики – бросался на пол, топал ногами, орал во все горло. Казалось, что вот-вот начнется нечто подобное.

В палатку заглянул юноша с запечатанным свитком в руке. Амлен узнал в нем Джона Фицджона. После кончины отца он занял пост королевского маршала и еще осваивался в новой для себя роли. Это был высокий и широкоплечий молодой человек, но выдержат ли эти плечи бремя непростых обязанностей, еще предстоит выяснить.

– Новости? – осторожно спросил Амлен.

Джон Фицджон с опаской смотрел на неистовство короля.

– Да, милорд. Королева Франции разродилась наследником мужеского пола.

– Понятно. – Амлену стало жалко оробевшего юношу. Те, кто приносит дурные вести, часто попадают под горячую руку, а Джону Фицджону сейчас важно зарекомендовать себя при дворе наилучшим образом. – Я с этим разберусь, – сказал он. – Возвращайся к другим своим делам.

– Я готов сам сообщить королю, – заявил, к чести для себя, молодой маршал.

– Нет, не готов, хотя я вижу, что свой долг ты исполнил бы. Иди. – Амлен хмуро усмехнулся. – При случае я попрошу тебя расплатиться за эту услугу.

Он проводил взглядом Фицджона, который ушел чуть не вприпрыжку от явного облегчения.