Зимняя роза

– Дорогуша, напрасно ты не развиваешь другой свой талант. Тебе бы стоило писать сказки. Ты потрясающе умеешь их рассказывать. Ты почти заставила меня в них поверить.

– Сид, это не сказки. Мы туда уедем. Ты и я. Там есть старое ранчо. Мы отремонтируем дом и будем в нем жить. Это и есть начало новой жизни.

– Да, любовь моя, – с грустью произнес Сид.

– Мы начнем новую жизнь, – упрямо повторила Индия. – Ты мне веришь?

– Индия…

Она обхватила его лицо:

– Скажи! Скажи, что ты мне веришь! – (Сид открыл глаза, но промолчал.) – Сид Мэлоун, существует искупление. И прощение. Даже в этом мире и даже для тебя. Ты можешь начать заново, если сделаешь такой выбор. Ты сумел войти в свою нынешнюю жизнь, сумеешь и выйти. Я тебе помогу.

Глядя в его изумрудно-зеленые, полные боли глаза, Индия отчаянно хотела, чтобы он представил новую жизнь. Новое начало. Будущее, отличающееся от всего, что он знал.

– Ты мне веришь? – снова спросила она.

– Да, Индия, – наконец ответил он. – Верю.

Она страстно поцеловала Сида, затем быстро разделась и проскользнула под него. Они занялись любовью со страстью, превосходящей все прежние моменты их близости. А потом Сид положил ей голову на грудь. Индия обняла его и пообещала, что они уедут, как только больница откроется и заработает. Через две недели. Самое большее через три. Сначала поездом до Саутгемптона, там на пароход и в Нью-Йорк, а затем снова поездом через всю Америку, в Калифорнию. Индия пообещала дать Сиду один из снимков – пусть напоминает ему об их будущем.

– Нам там понравится, – сказала она. – Знаю, что понравится.

Сид не ответил. Индия посмотрела на него. Он дышал глубоко и ровно. Голова тяжело давила ей на грудь. Глаза Сида были закрыты. Он уснул. Наконец-то он спал.

Приутихший дождь вновь остервенело забарабанил по окну. Ветер гнул и раскачивал ветви деревьев. Возбужденные глаза Индии следили за осенней грозой. Пусть гром и молния хорошенько встряхнут этот мир, затихший на ночь, этот город и всех его обитателей.

Сид нуждался в ней, и она всегда будет рядом, даря любовь и защиту. Она не пожалеет усилий, пойдет на любые жертвы, чтобы они начали жизнь заново. До сих пор Сид знал лишь потери и крушения. Но есть и начала, и она ему это докажет. Заставит поверить. Они оставят прошлое позади. Отныне Сид принадлежал ей. Ей. И она никогда не отпустит его от себя. 

Глава 57

– Ты все-таки должен ей сообщить, – крикнула Уилла Олден.

– Нет, – донеслось из-за закрытой двери примерочной.

Разговор этот происходил на Хеймаркете, в магазине, торгующем одеждой из габардина фирмы «Бёрберри».

– Как тебе это видится? Возьмешь и исчезнешь? Или открытку пошлешь с Южного полюса?

Дверь примерочной шумно распахнулась. Оттуда, громко топая, появился Шейми Финнеган. Облачение изменило его почти до неузнаваемости: мешковатые брюки, анорак и шлем, закрывающий лицо. Все это было сшито из патентованного водонепроницаемого габардина Томаса Бёрберри.

– Ой, как стильно! – воскликнула Уилла.

– Одежда от Бёрберри не стильная, а прочная и надежная, – ответил Шейми, стаскивая шлем. – И теплая.

– Надеюсь. Но даже в ней смотри не отморозь свой драгоценный зад.

– Уилла, откуда в твоем голосе нотки зависти? – спросил Шейми.

– Пока завидовать нечему. Ты еще не на полюсе.

– Буду и там.

– Посмотрим.

– Надо же, Шейми. Ты-то сам веришь? Скотт, Шеклтон, Южный полюс… и ты в составе экспедиции, – сказал Альби.

Шейми посмотрелся в зеркало. Оттуда на него глядел полярный исследователь. Верил ли он в реальность происходящего? Нет, совсем не верил. Все, что случилось, ему и сейчас казалось сном.

Каких-то две недели назад он мок и мерз, стоя перед домом Эрнеста Шеклтона в попытке убедить капитана взять его в антарктическую экспедицию. Шеклтон все-таки пригласил его в дом и накормил завтраком. Они проговорили пару часов. Шеклтон с любопытством слушал рассказы Шейми об одиночном плавании и зимних восхождениях на вершины Адирондакских гор. Когда служанка пришла убирать посуду со стола, капитан по-прежнему не сказал Шейми «да», однако не сказал и «нет».

Дней через пять полиция задержала помощника экспедиционного кока за пьянство в общественном месте. Еще через два дня в дом номер 12 по Уилмингтон-Крессент, где жили Олдены, пришло письмо на имя Шейми. Он унес письмо к себе в комнату и только там решился вскрыть. Шеклтон уведомлял Шейми о его зачислении в экспедицию помощником кока. Шейми с громким радостным воплем выскочил из комнаты и понесся вниз, торопясь сообщить новость Альберту и Уилле.

Конечно, работенка хуже не придумаешь. Это тебе не еду готовить. Будет дни напролет чистить картошку и надраивать кастрюли. Но Шеклтон ему обещал: когда судно достигнет берега Антарктики, он вместе с другими участниками экспедиции отправится в поход к полюсу. Он войдет в историю. Шейми был абсолютно уверен, что Скотт и Шеклтон достигнут полюса. Разве эти люди могли потерпеть неудачу? Такая возможность выпадала раз в жизни, поэтому никто и ничто не помешает ему отправиться в путь.