Зимняя роза

— Мужья вызывают любопытство у всех невест. У вас есть для этого больше оснований, чем у большинства других.

— Я проявляю любопытство… — нерешительно начала Эриенн, — не потому, что собираюсь лечь с вами в постель, но…

Внезапно до Эриенн дошло, что эти слова могут быть интерпретированы в невыгодном для нее свете, и, тревожно закусив губку, она ждала реакции лорда Сэкстона.

Произошло то, что она и предполагала. Лорд Сэкстон с жаром ухватился за это заявление:

— В таком случае, мадам, может быть, вы соблаговолите принять меня сегодня вечером в своих покоях? Я буду более чем счастлив доказать вам, что я дееспособный супруг. Я могу заказать на постоялом дворе для нас лишь одну комнату, и всю ночь мы сможем дарить друг другу тепло.

— Я бы… не хотела, милорд, — напряженно прошептала Эриенн.

Он быстро опустил свое лицо в маске:

— Как желаете, любовь моя. Я буду ждать вашего расположения.

Несмотря на великое облегчение, Эриенн не осмелилась издать хоть какой-то звук. Иногда в своих же интересах лучше оставаться в неведении, и Эриенн устраивало, чтобы лорд Сэкстон хранил молчание столько, сколько он пожелает того.

Когда они приблизились к мосту в Мобри, интерес Эриенн привлекла собравшаяся на нем толпа. Они перегибались через перила, чтобы посмотреть на что-то в реке. Когда к ним приблизилась упряжка гарцующих лошадей, толпа расступилась, однако выезд с моста загораживала небольшая повозка, из-за которой карета не могла проследовать дальше. Заинтересованная тем, что же привлекло зевак, Эриенн подалась вперед на своем сиденье. Среди стоявших она отыскивала какое-нибудь знакомое лицо, затем ее взгляд скользнул дальше, на другой берег реки, где стояли несколько мужчин. Глаза ее расширились, когда она заметила то, из-за чего все собрались. У воды, распластав гротескно руки и ноги, лежал человек. От пояса и выше все его тело было залито кровью, а глаза, не мигая, смотрели на свинцовое небо. Даже несмотря на эту жуткую кровавую маску, Эриенн смогла различить, как его изогнувшиеся губы застыли в крике ужаса.

Эриенн вжалась в сиденье и закрыла глаза, чтобы не видеть эту страшную картину, а дрожащую руку прижала к губам, чтобы подавить внезапный приступ тошноты. Заметив ее мертвенно-серое лицо, лорд Сэкстон выглянул, чтобы посмотреть, что же так расстроило Эриенн, и, обнаружив причину, тут же постучал тростью в крышу кареты. Маленькая дверца за сиденьем кучера распахнулась, и появилось лицо Банди:

— Да, милорд?

— Разузнайте, что там случилось и кто этот несчастный, — приказал лорд Сэкстон.

— Будет сделано, милорд.

Порасспросив нескольких человек на мосту, Банди позвал Бена, который подбежал трусцою, чтобы сообщить сведения:

— Это Тимми Сиэрс. Кто-то оглушил его, а затем перерезал глотку, чтобы выпустить из него дух. Его несчастная вдова сейчас на постоялом дворе, и она клянется, что в последний раз, когда они виделись с Тимми, он собирался драться с ангелом смерти, который прилетал к ним.

— Черт!

Проклятье было произнесено едва слышно, даже для Эриенн, которая в удивлении повернулась к мужу. Он сжал рукоять трости с такой силой, что его пальцы изогнулись, как когти, под мягкой кожей перчатки. Эриенн припомнила его обещание относительно этого человека и задумалась над тем, не склонен ли ее муж таким образом расправляться с распустившимися подонками. Она не могла сказать, была ли его реакция искренним гневом по поводу гибели Тимми или же уловкой, чтобы скрыть свою причастность к убийству.

— Распорядитесь послать за шерифом, — резко приказал лорд Сэкстон Банди. — После найдите кого-нибудь, чтобы убрали повозку у нас с дороги.

— Слушаюсь, милорд, — ответил слуга и захлопнул маленькую дверцу.

Обхватив набалдашник трости обеими руками, лорд Сэкстон откинулся на спинку сиденья. Несмотря на то что бесстрастная маска не давала и намека на его эмоции, Эриенн ощущала напряжение и не могла заставить себя обратиться к нему с вопросом до тех пор, пока повозку не оттащили в сторону и карета не проследовала дальше. Набравшись храбрости, Эриенн выдавила из себя вопрос:

— Вы разгневаны из-за убийства Тимми?

— Гм! — уклончиво пробурчал тот.

Эриенн не могла понять, был ли это положительный или отрицательный ответ. Трепеща от беспокойства, Эриенн предприняла новую попытку, так как знала, что ее будет преследовать множество подозрений, если она не прояснит для себя этот вопрос:

— Вы говорили с Тимми… о том, что случилось вчера?

Маска повернулась к ней лицом, и Эриенн пронзил острый взгляд:

— Убийство не имеет ничего общего с правосудием. Я не убивал его.

Ответ был коротким и исчерпывающим, и Эриенн вжалась в спинку сиденья, не осмеливаясь больше произнести ни слова, даже извинения. Она и так слишком много на себя взяла.

Голова в шлеме отвернулась от нее, и скрытое под кожей лицо обратилось к окну. Эриенн не оставалось ничего другого, как вслед за мужем молча наблюдать за проплывающим мимо сельским пейзажем.