Зимние рыцари

— Такого просто не может быть, — замотал головой товарищ. — Ученики всегда держатся вместе, ты же знаешь.

Глава десятая. Скридиус Толлингс

Холодным, туманным вечером на факультете Перистых Облаков было очень тихо. Большинство «веток» ещё пустовало, на остальных, похрапывая, дремали молодые и старые зубоскалы. Особенно громкий храп издавали дюжие рыцарские зубоскалы, не предназначенные, как другие сородичи, для каждодневного утомительного труда. Ярусом ниже мяукали в своих соломенных гнёздах маленькие зубоскальчики, только вырвавшиеся из мягкой скорлупы.

Тихо в эти вечера было во всём Санктафраксе. Зима взяла город в холодный плен. Иней толстой коркой покрывал башни и мосты, Санктафракс больше не пел. Вьюги заморозили мелодии метеорологических устройств, снег приглушил разговоры прохожих.

Жаровни на факультете горели ярким фиолетовым цветом, пахло лафовыми ветвями. Эти жаровни Установили пару дней назад по приказу Фенвила Вендикса, после того как несколько зубоскалов подхватили насморк и заработали кашель. Тепло долетало до самого потолка, но сквозняк, просачивавшийся сквозь мелкие трещинки и дыры, требовал постоянного добавления хвороста.

— Надеюсь, вам тепло, мешки с потрохами! — горько прокричал чей-то знакомый голос.

Квинт обернулся и увидел шагающего по зубоскальне Вилникса. Подлиниус надел тёплое пальто на подкладке из тильдячьей шерсти, натянул толстые штаны, обул высокие сапоги. В таком одеянии Вилникс двигался неуклюже и слегка заторможенно. Подлиниус кулаком погрозил зубоскалам, повернулся, увидел Квинта и зло прищурился.

— А, ты здесь, — процедил он. — Пришёл проведать своего питомца?

Квинт поднял глаза вверх, на третьей «ветке» с конца дремал его зубоскал, он был уже совсем взрослый, блестящая рыжая шерсть лоснилась от хорошего ухода. Квинт узнал бы его из тысячи других. Как же он всё-таки вымахал, гораздо выше других зубоскалов своего помёта. Когда-нибудь он станет рыцарским избранником.

— Нет, у него и так всё хорошо, — промолвил Квинт. — Правда, Пух? — Я пришёл к тебе, Вилникс. Хочешь, я тебе помогу?

После того как Фенвил Вендикс прознал о гнусном поведении Вилникса, он приказал ему каждый день протапливать зубоскальню.

— Отвечаешь за жаровню! — бросил тогда декан без лишних разглагольствований, всё недовольство профессор выразил ударом хлыста. Прошли недели, а шрам на щеке Подлиниуса всё ещё был багрово-красным. Хлыст у Фенвила Вендикса оказался острее ножа. При взгляде на этот шрам Квинт изнывал от чувства вины, хотя понимал, что случайно выдал однокашника профессору.

Вилникс вздрогнул и отступил в сторону.

— Что ж, будь моим гостем, — проворчал он, прислонившись к колонне.

Квинт засучил рукава и стал забрасывать в жаровню хворост, вязанку за вязанкой. Он старался держаться подальше от огня. Давным-давно в пожаре погибли его мать и старшие братья, с тех пор Квинт всячески сторонился языков пламени.

— А я в тебе ошибался, — протянул Подлиниус, лениво потягиваясь. — Ты не похож на остальных тупых воспитанников. На Тонсора и этого вечно улыбающегося Фина. Все они одинаковы.

— Фин мой друг, — напомнил Квинт, не отрываясь от работы.

— Они делают всё, что им скажет неотёсанный Фенвил, — продолжал гнуть своё Вилникс. — Но ты, Квинтиниус, другой. Только подумай, меня наказали за то, что мой зубоскал заболел! Это же нечестно!

Квинт закусил губу и кинул в жаркое пламя новую порцию хвороста. Он слышал это уже не раз. Каждый вечер Подлиниус повторял одну и ту же историю.

— Почему меня так не любят? — визгливо спрашивал Вилникс. — Знаю, оттого что я умнее. В этом дело. Я умнее всех однокашников, рождённых и воспитанных в Санктафраксе. Мой покровитель — сам профессор Тьмы, один из Высочайших Академиков, так-то! Поэтому мне завидуют, отсюда такая ненависть!

Взгляд Подлиниуса ожесточился, и Квинт уже знал, что за этим последует.

— Если только я узнаю, кто донёс на меня декану. Я… Я… — Вилникс задохнулся, на его лице отразилась смесь гнева и жалости к самому себе.

— Что ж, — Квинт почувствовал, что краснеет. — Почему бы тебе не пойти на ужин, а я закончу работу. Сегодня обещали бифштекс из ежеобраза.

Вилникс с минуту молчал.

— Да, Квинтиниус, ты не похож на остальных остолопов. Я не забуду этого, обещаю тебе, — развернувшись, он медленно потащился к выходу.

Сходив ещё четыре раза в кладовые за хворостом и разогрев жаровню, Квинт понял, что не чувствует под собой ног. Тяжело вздохнув, он опустился на корточки и, не двигаясь, сидел так несколько минут. В таком состоянии и нашёл его Раффикс Эмилиус.

— Только не говори, что помогаешь этому жалкому, кислому балбесу! — взмолился он, укоризненно покачивая головой. — Зачем тебе это, Квинт?

— Ну, Вилникс не такой уж плохой, — попробовал отбиться Квинт, поднимаясь на ноги.

— Да? — недоверчиво спросил Раффикс. — А я слышал, что он чуть не заморил голодом своего зубоскала. Ничего удивительного, что Фенвил вышел из себя. Моя бы воля, я бы выкинул такого из Рыцарской Академии. — Он нахмурился. — Я вот чего не пойму, Квинт. Что ты взялся ему помогать?