Зимние рыцари

Дорогой Квинтиниус!

Твоё прошлое письмо ранило меня в самое сердце. Я проплакала всю неделю, если бы ты знал, как я хочу быть твоим другом! И всё же убить кого-то собственными руками — пусть даже Хакса Востилликса — не доказательство искренней дружбы. От одного вида твоего товарища у меня по коже бегут мурашки.

Он уже три недели расхаживает у меня под окнами с отвратительной ухмылочкой на лице. Похоже, он рад тому, что ты сердишься на меня, а я тоскую. Я была так несчастна все эти дни, что махнула рукой на все свои принципы и сделала то, что ты меня просил, — украла.

Вчера мне удалось проскользнуть в спальню Хефта. В тот вечер толстяк и его жена наливались вином. Они были очень пьяны, смеялись и всё время распевали «когда чернь станет господами». Это было ужасно!

Я прокралась в спальню дяди и тёти и спряталась за шторами. Когда опекуны заснули, я на цыпочках вышла из своего укрытия и вытащила из сундука около ста золотых! «Около ста золотых», потому что у меня просто не было времени их пересчитывать.

Итак, я выполнила твою просьбу! Ты найдёшь деньги в вазе вместе с письмом. Я передам всё Вилниксу завтра вечером, когда он снова пойдёт мимо моего окна (а он непременно пойдёт). Надеюсь, это сотрёт отвратительную ухмылку с его лица!

Когда Хефт заметит пропажу, мне не поздоровится, но ты просил доказать свою дружбу, и я это сделала! Я пишу «когда заметит», а не «если», потому что дядюшка точно знает, сколько золота лежит в его сундуке. Я не слишком горжусь своим поступком и собираюсь бежать из дома. Решила, пойду прямиком к Высочайшим Академикам и на коленях буду просить забрать меня, от опекунов. Я расскажу им всю правду, Квинт, хуже уже не будет.

Твоя верная подруга

Марис.

Дорогая Марис!

Мы должны срочно увидеться. Умоляю, не делай глупостей!

Ты должна завтра же прийти в Обсерваторию Лофтуса. Я буду ждать тебя в восемь утра на северном балконе…

Прости за почерк, я повредил руку во время тренировки.

Спасибо за золотые. Ты настоящий друг.

Всегда твой,

Квинт.

Марис положила монетку в протянутую ладонь старого крохгоблина и забралась в лифтовую корзинку. Она дрожала от холода и страха. Здесь, в Санктафраксе, было ещё холоднее, чем в Нижнем Городе.

За спиной скрипело гигантское колесо, опускающее и поднимающее огромную форсунку. Она и раньше видела это изобретение из окна своей комнаты, но вблизи оно казалось совсем другим. Девушка слышала протяжный вой валившихся с ног от усталости зубоскалов, рёв свиномордов.

Многое изменилось с тех пор, как она покинула воздушный город.

Девушка выскочила из корзинки и, стараясь держаться в тени, покралась по знакомым улицам. Куда бы ни упал её взгляд, стояли грозные привратники. Но они не обратили никакого внимания на одинокую девичью фигурку. Когда Высочайшим Академиком был отец Марис, Санктафракс был совсем другим.

Линиус Паллитакс никогда бы не позволил Хаксу Востилликсу собрать собственную армию.