Зимний сад

– Я уже большая для детского сада, – заявляет Аня, сосредоточенно хмурясь.

Вера гладит ее по голове и уходит на кухню. Когда она ставит на плиту кастрюлю с водой, домой возвращается Ольга.

– Ты уже слышала? – запыхаясь, спрашивает она.

Вера оборачивается:

– О чем?

Ольга тревожно оглядывается на Аню и Льва, играющих с палками-ружьями, понижает голос:

– Детей эвакуируют из Ленинграда.

В утро перед эвакуацией Вера просыпается с ощущением тошноты. Она не может так поступить, не может отослать детей неизвестно куда и спокойно жить дальше. Она лежит в постели – единственное время, когда в их переполненной квартире можно побыть наедине с собой, – и таращится на потолок, испещренный бурыми разводами. Слышно, как в паре шагов от нее, на соседней кровати, беспокойно ворочается мать и посапывает Ольга.

– Вера? – окликает мама.

Вера поворачивается к ней и видит, что та за ней наблюдает. Их кровати стоят так близко, что, протянув руки, можно коснуться друг друга. Ольга переворачивается на другой бок, и старое одеяло сползает с маминого плеча.

– Даже не думай, – говорит мама. Неужели и Вера однажды сможет читать мысли своих детей?

– Как же не думать? – отвечает она. Всю жизнь Вера старалась быть советским человеком: следовать правилам, подчиняться, не выделяться. Но теперь… как она может покориться такому указу?

– У Сталина повсюду глаза. Он знает, где немцы, и понимает, где надо укрыть наших детей. Все дети должны уехать. Выбора нет.

– Что, если я больше их не увижу?

Мать откидывает одеяло, встает, и вот уже нет того крошечного расстояния, которое отделяло их друг от друга. Она забирается к Вере в постель, на Сашину сторону, прижимает дочь к себе и, как в детстве, начинает гладить ее по черным волосам.

– Нам, женщинам, всегда приходится принимать решения за других… а когда мы становимся матерями, ради детей должны выдержать все испытания. Ты защитишь их. Будет больно и им, и тебе. Но ты обязана скрыть от них свою боль и сделать все, что поможет им выжить.

– Саша тоже сказал, что мне нужно быть сильной.

Мама кивает.

– Сомневаюсь, что мужчинам дано это понять. Даже таким, как твой Саша. Стоит им обзавестись винтовками и идеями, они начинают думать, что познали настоящую стойкость.

– Сейчас ты уже говоришь о папе.

– Возможно.

Они еще немного лежат молча.

Впервые за долгое время Вера вспоминает отца. Это мучительно, но все же легче, чем думать о предстоящем. Она закрывает глаза и, погрузившись в темноту, переносится на крыльцо их бывшего дома.