Зимний сад

– Смирилась, – сказала мама, глядя на свои руки.

Удивившись такому ответу, Нина тоже поднялась и встала рядом с сестрой.

– В смысле?

– Ты была права, Нина. Ваш отец взял с меня слово, что я расскажу вам эту историю. Я не хотела этого делать. А сопротивление всегда утомляет.

– Поэтому ты и вела себя так… странно после папиной смерти? – спросила Мередит. – Из-за того, что поступала вопреки его желанию?

– Думаю, это была одна из причин. – Мама пожала плечами, как бы говоря, что причины не так уж важны.

Нина и Мередит постояли рядом с ней еще немного, но тонкая ниточка, связавшая их этим вечером, уже порвалась. Мать снова избегала их взглядов.

– Ладно, – наконец сказала Мередит. – Мы зайдем за тобой перед завтраком.

– Я не хочу…

– А мы хотим, – сказала Нина тоном, не терпящим возражений. – Завтра мы проведем весь день вместе. Можешь спорить, ругаться, кричать на меня, но ты сама знаешь, что я упорная и все будет так, как говорю.

– Это правда, – улыбнулась Мередит, – если она не добивается своего, то превращается в ту еще стерву.

– А у нас разве был шанс проверить? – спросила мать.

Нина ухмыльнулась:

– Ты что, только что пошутила?

Это было все равно что впервые увидеть солнце или сесть на мопед – мир будто заиграл новыми красками.

– Идите, – сказала мать, но Нина видела, что та почти улыбается, и этот намек на улыбку отозвался радостью в ее душе.

– Пойдем, сестрица, – сказала она, обнимая Мередит за талию.

Они вышли из каюты матери и вернулись в свою.

Их каюта, хоть длинная и узкая, казалась на удивление просторной. Диван можно было использовать как дополнительное спальное место, тут же были журнальный столик, телевизор и две кровати. За раздвижными дверями – собственный балкон. Нина включила телевизор, и на экране появилась картинка – положение их судна на морской карте. В водах Британской Колумбии не работали ни телефон, ни интернет, ни телевидение. Нужно брать фильмы напрокат в корабельной медиатеке, если хочется что-то посмотреть.

– Чур, я первая в душ, – сказала Мередит, как только они вошли. Нина не удержалась от смеха: эта фраза будто перенесла ее в детство.

Пап, Мередит сидит на моей стороне, скажи ей, пусть подвинется.

А Нина нарочно сломала моих роботов!

Не ссорьтесь, а то машину остановлю.

Вспомнив эту сцену, Нина снова рассмеялась. Когда Мередит, сияя чистотой, переоделась в розовую фланелевую пижаму, Нина тоже приняла душ и подготовилась ко сну. Впервые за много лет они с сестрой будут спать на соседних кроватях.

– Ты улыбаешься, – заметила Мередит.

– Вспомнила наши поездки на машине.

– «Не ссорьтесь, а то машину остановлю», – изобразила Мередит, и они рассмеялись. На один волшебный миг время будто откатилось назад, и они снова были детьми, которые ехали в ярко-красном «кадиллаке» с откидным верхом, под песню Джона Денвера о высоких скалистых горах Колорадо[20], и сражались за пару дюймов на заднем сиденье.

– Мама ни разу не вмешивалась, – сказала Мередит, и ее улыбка увяла.

– Почему она всегда сидела так тихо?

– Раньше я думала, что ей было на нас наплевать, но теперь уже не уверена. Папа был прав: ее рассказ действительно все изменил.

Нина кивнула и спросила после паузы:

– Та фотография, как думаешь, это Аня и Лева?

– Скорее всего.

Нина повернулась к сестре. Вопрос, который нависал над ними весь вечер, больше нельзя было игнорировать.

– Если мама действительно Вера, – проговорила она, – то что же случилось с ее детьми?

Хотя Нина исколесила весь мир, ей мало где попадались столь же потрясающие пейзажи, как здесь, во Внутреннем Проходе. Вода была глубокого, таинственного синего цвета, и то здесь то там высились острова – поросшие лесом крутые холмы, такие же нетронутые, как двести лет назад. Виднелись горы со снежными шапками.

Нина ранним утром вышла на палубу и в награду получила волшебные кадры восхода над океаном. Она успела заснять, как у носа корабля из воды выпрыгивает косатка – крупная, с черно-белой окраской, она резко выделялась на фоне рассветного неба бронзового оттенка.

Только в половине восьмого Нина перестала снимать. К этому времени она уже стучала зубами, а руки окоченели так сильно, что было трудно держать камеру ровно.

– Хотите горячего шоколада, мэм?

Нина оторвалась от великолепного пейзажа и увидела перед собой молодую розовощекую официантку, которая держала в руках поднос с чашками и термос, полный горячего шоколада. Предложение звучало так соблазнительно, что даже на обращение «мэм» Нина решила не обижаться.

– Было бы отлично, спасибо.

Официантка улыбнулась:

– Если нужно, на лежаках и шезлонгах есть пледы.

– Здесь когда-нибудь бывает тепло? – спросила Нина, обхватив горячую чашку замерзшими пальцами.

– Разве что в августе. – Сказав это, девушка снова улыбнулась. – На Аляске, конечно, красиво, но климат здесь не очень дружелюбный.