ЗИМОЙ НА ПИК ЛЕНИНА (из книги "Мы растворяемся в стихии")

К стоянке на 4200 метров спустились, когда стемнело. Поставили палатку. Из пищи остались у нас три пачки сухого сока. Такую пачку мы разводили в трех-четырех литрах воды. Пил тот, кто не успел еще заснуть. Вдруг в палатке распространился запах паленого мяса. Откуда бы? Оказалось, Сергей Чепчев решил подправить затухающий примус. Загасил его и начал качать бензин насосом. В какой-то момент с головки примуса соскочил рассекатель пламени. Он был еще малинового цвета, когда Серега схватил его пальцами, поставил на место и повернул вокруг оси... Ох, давно жареным мясом не пахло.

Договорились, что Смирнов с Медведевым утром уйдут вниз за помощью и заодно протопчут тропу, а остальные пойдут позже.

Можно было считать потери. Абсолютно «целыми», без обморожений, остались Смирнов, Запека и Медведев. У меня волдыри на руках и ногах. Ночью боли стали совершенно нестерпимыми, словно ноги опустили в кипяток. Кое-как дождался утра. Обязанности — кому чем заниматься при сборке лагеря — были распределены с вечера.

Шёл обильный снег. Очень хотелось есть. На завтрак ничего не было. Я немного отошел от палатки и увидел на снегу мелкие кусочки шоколадки. Толстыми непослушными пальцами стал вылавливать их из снега, кликнул мужиков, но они были заняты сборами и на приглашение не прореагировали. Быстро уложили палатку и через полчаса потянули вниз по леднику Ленина. Снегопад стёр даже малейший намек на следы Смирнова и Медведева. Заново пришлось торить тропу. Так, сменяя друг друга впереди, под сильным снегопадом мы ползли вниз. Наш вид был удручающ. Мы сохранили часть сил, могли ещё выдержать небольшой бой, но чтобы биться, как раньше, требовалась длительная передышка на восстановление сил.

Солнца не было весь день, даже никакого намёка на его существование. Плотная и толстая облачность пропускала лишь небольшую часть света. Часа в три дня достигли «языка» ледника Ленина. Впереди, метрах в ста, увидели ушедших утром ребят. Вадик с Володей сидели на камнях боковой морены. Топча весь день снег по леднику, они выбились из сил и теперь молча созерцали наше приближение.

С Дзарахоховым и Воробьевым мы немного оторвались вперед и было видно, как ребята по одному растянулись вдоль русла. Почти в сумерках добрались до Луковой поляны. Откуда-то появилась сигарета и пошла по кругу. На свежем воздухе дым ударил по легким, и я закашлялся. Подошел Медведев:

— Ты, молодой человек, зря куришь. Судя по всему, у тебя может быть неплохое будущее в альпинизме.

Мне стало неудобно, тем более, что курение в команде строжайше запрещено.

Небо прояснилось, зажглись первые звезды. Мы смотрели на трехсотметровый склон перед нами, и каждый понимал, что подняться наверх дело чрезвычайно тяжелое. Сейчас почти невыполнимое. Вдруг наверху, на фоне угасающего неба, появилась фигура и тут же исчезла. Мы принялись кричать. Фигура появилась вновь, затем к ней присоединились еще две. Радости нашей не было предела. Наверху оказались наши ребята и среди них доктор Сережа Пряников. В горах хорошо слышно. Запека прокричал наверх о наших потерях, чтобы Сережа мог подготовиться. Семь человек обмороженных и один с признаками острой сердечной недостаточности. Просили, чтобы двое сошли к нам вниз и протоптали тропу, а заодно помогли бы поднести ребятам рюкзаки.

Часа через полтора мы выбрались наверх. Установить палатку нам помогли встретившие нас ребята. Пока Пряников принимал «пациентов», мы рассказывали парням о своих мытарствах.

Они, как оказалось, тоже не избежали урагана. Десять дней назад, когда на высоте 4200 метров заболел Юра Голодов, мы вдесятером отправились наверх, а часть ребят пошла вниз, сопровождая Юру. Дойдя до Луковой поляны, группа направилась вниз в урочище Ачик-Таш. Где-то там была спрятана нами заброска — продукты, снаряжение, документы. Среди множества похожих сопок трудно было ее найти, и ребята разбрелись в поисках. И тут начался буран. Заброску им найти не удалось, но наткнулись на кошару и юрту чабана, где временно остановились. К группе после поисков не примкнул Паша Фролов, и никто не знал, что с ним.

А Паша, уже в буран, имея с собой лишь примус с двумя банками бензина, случайно набрел на заброску. И потерял ориентацию. Он вырыл в снегу яму — копал руками. Разжег примус немного погреется, загасит, спустя некоторое время опять зажжет. Так провел двое с лишним суток. Пока не почудилось, что к заброске кто-то подъехал. «Наверное, галлюцинации. Плохо дело» — подумал он. Но видение продолжалось. Паша вышел из своего логова и увидел перед собой Стаса Богуцкого.

— А мы тебя уже хоронили.Господи, радость-то какая!

Двое суток свирепствовала непогода, и как только отпустило, Стас из села Сары-Таш сначала на машинах, а потом на лыжах пришел к заброске. Трое суток связь с группой отсутствовала, и это его беспокоило больше всего. Вначале он набрёл на ребят у чабана, а теперь вот встретил Фролова.