Зивелеос. Книга вторая. Поляна Лысой горы

– Вживляя чипы в мою красавицу, я создавала её второй раз, не совсем ещё осознавая, для чего это делаю. Просто внучка просила, а отказать ей я не могла никогда. Но за короткое время после операции, когда пациентам вообще не положено вставать с постели, с Танюшей произошло столько невероятных событий, она проявила себя такой сильной, такой мужественной. Я и сейчас смотрю на неё и не могу поверить, что это она была в Оренбурге, чтобы спасти Николая, это она спасала его в Академии наук, это она, скрепляя свою жизнь с жизнью любимого ею человека подписью в официальном документе, могла вместе с ним погибнуть от предназначавшегося им взрыва. И зная это, она не упала в обморок, не отказалась от такой опасной судьбы, а прилетела сюда продолжать то, от чего уже никогда не откажется. Я вот думаю, неужели у нас вся молодёжь такая смелая теперь? Или это безрассудство? Нет, Танюша и Коленька всё прекрасно понимают. И я горжусь ими. Что бы ни случилось с ними завтра, они будут служить примером настоящей любви, искренности и честности, смелости и геройства всему подрастающему поколению. Так служите же людям! За вас, дорогие мои! Ваше здоровье, мои любимые!

Таня и Коля оба вышли из-за стола с бокалами в руках и подошли к Надежде Тимофеевне, которая, опять расплакавшись, обняла внучку и ставшего ей тоже дорогим человеком Николая. Заодно расцеловал их и Тарас Евлампиевич.

Пиршество продолжалось. Пилось вино, говорились речи, произносились тосты, пелись песни. Молодые благодарили всех за помощь, ибо каждый из присутствующих играл важную роль в их жизни. А все благодарили молодых за то, что они уже успели. Благодарить было за что. Рисковать собой приходилось в основном этой паре. А они держали себя так, словно делали нечто обычное, что могут делать и все другие. Постепенно от серьёзных речей перешли к шуткам. Николай предложил выпить за союз Маши и Олега, что расширило бы семью Тараса Евлампиевича. Олег смутился, но заявил, что никаких возражений против этого у него не имеется. Тут же выяснилось, что и Маша не просто не возражает, а очень даже желает такого союза и сожалеет, что они с Олегом не успели принять такое решение заранее, поскольку не были вовсе знакомы до этого. Решили выпить за, так сказать, кругленькую свадьбу, когда женятся сразу две пары.

И тут неожиданно дяде Лёше пришла интересная мысль в голову, о которой он незамедлительно рассказал всем.

– Я вообще-то человек, смотрящий на всё с практической точки зрения. Так вот мне понравилась идея расширения нашей семьи. Но, прокручивая дальше эту мысль, я прикинул в голове, что сегодня за столом могла бы быть одна дружная семья, в которой все стали бы друг другу родственниками, если бы наш любимый Тарас Евлампиевич вошёл в родственные отношения с милейшей Надеждой Тимофеевной. Это было бы последним звеном, которое замкнуло бы нашу цепь родства.

Щёки Надежды Тимофеевны вспыхнули краской, Тарас Евлампиевич стал нервно поглаживать свою бороду обеими руками.

А солнце уже закатилось за деревья, оставляя освещённым только небо над головой. В лесу ночь уже наступила, но здесь была поляна, и всё ещё было светло, благодаря по-прежнему светлому небу.

– Друзья мои, – заговорил Тарас Евлампиевич, не вставая со своего места. Впрочем, все уже давно говорили, сидя. – Мы с вами довольно много говорили сегодня о нашем будущем. Вот даже коснулись возможности заключения и моего союза с прекраснейшей женщиной Надеждой Тимофеевной. Честно вам скажу, что такая мысль пришла и в мою бедную голову, как только я увидел эту настоящую русскую красавицу.

Надежда Тимофеевна сидела, потупив голову, не зная, как себя вести в такой неожиданной ситуации.