Златые горы (СИ)

- Каждой твари своя смерть: серебро для оборотня, осиновый кол для вампира, огонь для колдуна…

Том застонал, попытавшись поднять голову. Она раскалывалась от боли, но нельзя было и дальше валяться на горячей черепице. Правая щека и так уже ощущала себя беконом на медленном огне. Джагнар продолжал распространяться о смерти, монотонный как дятел. Риддл вздохнул слишком резко. Надсадный кашель на пару секунд перекрыл тупое бормотание и растревожил боль. Том сел, сгорбился, прижимая правую руку к животу, сплевывая красную слюну и затягивая приступ кашля. Челюсть дергало, там наливался знатный синяк, в затылке пульсировало. Не было возможности унять боль магией, но страх смерти помогал ничуть не хуже, чем анестезия.

Джагнар не обращал внимания на копошения Риддла и Том использовал снисходительность врага против него. Левая ладонь колдуна легла на раскаленную черепицу, прижалась к ней, погладила, готовясь вступить в сговор. Магия осторожно прощупала керамику, убедилась, что чары дополнительной прочности не станут помехой, и просочилась внутрь.

Том выдавил из себя еще пару сипов и затих: он приметил, все что хотел. Клоп и Рэд маячили за спиной охотника. Коротышка прибрал к рукам кольт и теперь довольно ухмылялся, рассматривая добычу. Бывшего хозяина револьвера он записал в покойники. А вот Рэд, сильно сбледнул с лица, понял уже, что Джагнар не благодарит тех, кто лезет ему помогать. Ничего, Том еще поквитается с предателем. А пока ему нужен был Клоп. Риддл не любил складывать все яйца в одну корзину. Магия копилась под крышей, ожидая приказа взорваться бешеным фонтаном черепицы. Но были еще три пули, три веселые малышки, которые обидятся, если пропустят вечеринку. Взгляд Риддла медленно пополз от ладоней Клопа к его лицу. В голове шумело, и Том не рискнул применить невербальное Империо, не установив перед этим зрительный контакт.

- Выбирай, колдун, как ты умрешь быстро или медленно?

Вот к чему свелась вся нудная болтовня Джагнара. Ради этого точно не стоило напрягать уши, хотя Риддл, честно говоря, не сильно старался уловить смысл. Он бы и последний вопрос пропустил, не сделай охотник долгой паузы. Колдун приоткрыл рот, облизнул губы, его сознание медленно проникало в сознание Клопа, а еще требовалось следить за чарами, и сейчас ему было не до обмена колкостями. Да к черту, пусть за него говорит магия.

Но охотник не дал магии вставить свое слово. Трудно сказать, что его предупредило. Может Риддла выдал злой блеск глаз, тело, которое сжималось не от нутряного страха, а от скрученной пружиной ярости, или магические татуировки просто уловили враждебное колдовство. Не суть.

Огромная рука схватила Риддла за шею и вздернула вверх. Будто мальчишку. Будто котенка. Все что мог колдун, так это беспомощно царапать стальные пальцы, хрипеть и пинаться, в надежде достать ублюдка по колену. Рядом огромной ополоумевшей медузой дергалась его сила: хватала, хлестала, искала любой оружие, но лишь все больше и больше путалась в собственных щупальцах.

Том не понимал, достиг ли хотя бы один из его ударов цели. Мысли заволокло красным туманом, пальцы Джагнара сдавили сонные артерии.

- Ты умрешь медленно.

Это было последнее, что ухватило угасающие сознание Риддла. Темнота отключки приняла его как родного.

========== Глава 9 ==========

Очнувшись снова, Том пожалел, что не остался без головы. Громче всех о себе заявила челюсть, боль в затылке ощущалась как пиявка, разбухающая с каждым ударом сердца. Голова беспомощно свесилась на грудь, сгустки засохшей крови забили ноздри. Из-за того, что приходилось вдыхать жаркий воздух ртом, горло высохло, и вместо стона вырвался едва слышный хрип. Стальная хватка Джаганара оставила на шее темное ожерелье, пародию на связку отбеленных клыков, что носил Клоп. Но шея почти не доставляла беспокойства, разве что затекла и шевелилась с трудом, а вот с руками было хуже. Том их не чувствовал.

Риддл поднял голову, темнота под веками стала красной. Боль вместо того, чтобы прояснить сознание, увязла в жаре путанных лихорадочных мыслей. Глаза удалось разлепить с трудом, и Том почти сразу пожалел об этом. Ничего из увиденного не стоило того, чтобы терпеть боль в глазницах. Высокие стены, густые тени без прохлады, кусок неба над головой, прилепившиеся к обсыпающемуся кирпичу странное растение с большими белыми цветами плоскими, как блюдца. Все это он с трудом различал сквозь навернувшиеся слезы и цветные пятна, скакавшие перед глазами. Каждый поворот головы напоминал о камне брошенным Рэдом, каждый вздох о пальцах Джагнара, стиснувших горло. Попытка выругаться, доказать проклятому миру, что он еще не поимел Тома Риддла, и та обернулась очередным воспоминанием унизительным, как вкус чужого плевка.