Златые горы (СИ)

Лихорадка обвила его как змея. Неправильная змея, горячая. Том метался, скидывая с себя одеяла, под которыми раньше прятался от озноба. Озноб все равно его нашел, вцепился в измученное тело и тряс, а Риддл мог сопротивляться ему не больше чем тряпичная кукла. Он знал, что болезнь обманывала его, что здесь не холодно, но тело не верило. Оно искало все новые способы согреться. Под грудой одеял было трудно дышать. Зубы били друг от друга и, казалось, скоро на них не останется эмали. В какой то момент сознание провалилось в мутный омут. Риддл задыхался, барахтался, выбиваясь из сил, пока его не выкинуло на Берег Скелетов.

Он распластался на узкой койке, слабо радуясь, что в этот раз не валяется на полу. Приятное разнообразие. В остальном все было как обычно: слезы или другая дрянь склеили веки, нижнюю губу покрывали струпья засохшей крови, грудь судорожно поднималась и опускалась под мокрой рубашкой, а штаны липли к ногам. Приступы выжимали Риддла досуха, и первым желанием всегда было выпить воды. Попытка сглотнуть отозвалась болью в горле. Не острой, а шершавой, как если бы внутри катались те самые круглые колючки, которые в фильмах ветер гонял по улицам городов призраков на Диком Западе.

Застоявшийся воздух пропитался запахами рвоты, пота и других выделений, но Том привык и не замечал вони. А если бы и замечал, что толку, у него все равно не хватило бы сил на уборку. Риддл даже не знал, сумеет ли сегодня подняться с постели. Он поерзал, пытаясь оторвать свое тело от сырой простыни, стукнулся макушкой о железные прутья спинки. Металлическая сетка противно дребезжала, лежать на ней было зыбко. В бреду Тому мерещилось, что сетка провисала под ним все глубже, ее края смыкались, и койка превращалась в кокон, где ему предстояло дрожать, жадно хватать ртом остатки воздуха и ждать паука.

Кое как Риддлу удалось прислониться к спинке. В висках колотился пульс. Том представил, как гнилая кровь распирает сосуды, образуя уродливые вздутия, податливые и переполненные, как пара пиявок. Давление становилось сильнее. Колдун задался вопросом, что он почувствует, если дотронется до виска: бьющуюся жилку или настоящую пиявку. После приступа его сознание напоминало ткань реальности, изорванную сильными чарами, и пока прорехи не затянулись, из дыр могло вылезти все что угодно.

Не открывая глаз, Том потянулся за фляжкой, хорошей магической фляжкой, которая, имея карманные размеры, могла вместить в себя до одного галлона. Какой-то остряк прозвал эти штуки верблюжьими горбами. Риддл пил воду мелкими глоточками, делая перерывы. Как только жажда отступила, он завинтил крышку. Трясущимся пальцам потребовалось на это слишком много времени. Снова навалилась усталость.

Он все еще держал глаза закрытыми, хотя темнота под веками, говорила, что наступила ночь, и свет не ударит по зрачкам. Том смахнул засохшие слезки, на пальцах остался неприятный вязкий след. Колдун вспомнил о помойных котах с воспаленными глазами, он где-то слышал, что если у зверя мутнеет взгляд, значит скоро бедняге каюк. Но Риддл не зверь, а красный чих не смертельная болезнь. Большинство магов и ведьм подхватывали эту заразу в детстве, несколько недель ходили с забитыми носами, пачкая все кругом красными соплями, а потом благополучно выздоравливали. Риддлу не повезло, он родился в магловском мире и в свое время болел другими болезнями: свинкой, скарлатиной, ветрянкой… Иммунитета против красного чиха у него не было. А над взрослыми болезнь измывалась так, как сам Том измывался бы над врагом.

На краю кровати кто-то сидел. Темнота колебалась будто вода, глаза колдуна щурились и слезились. Он не боялся, сил на все не хватало, и страх внезапно попал в список неблагонадежных и больше не мог рассчитывать на неограниченный кредит. Усталые глаза уловили что-то знакомое в наклоне головы незнакомки, в общем контуре силуэта. Радость, вспыхнувшая в душе Риддла, была такой же яркой как вспышка фейерверка и так же быстро погасла.

- Хоуп… как ты здесь…- глупые, инстинктивные слова опередили разум, слишком медленно соображавший, что к чему. Но понимание все же пришло хоть и с запозданием. Это не она. Колдун прошептал заклинание, Люмус вышел неправильным: не шар света, а кольцо. Острый профиль попал в светящуюся рамку. Гостья не повернула головы. Риддл яростно моргал, прогоняя слезы, ему хотелось верить, что это всего лишь реакция на яркий свет. Том вытер лицо, короткая щетина кольнула ладони. Он уже достаточно оправился от приступа, чтобы замечать подобные мелочи и стыдиться своей неопрятности. Впрочем, овеществленная иллюзия плевать хотела на то, что ее создатель и выглядит и воняет, как бродяга.

- Посмотри на меня.