Златые горы (СИ)

Между войнами здесь поселился один ученый грек: построил деревянный дом, окружил его яблонями, до которых был сам не свой. В сорок третьем дом сожгли, кто, зачем, и что случилось с хозяином, так и осталось тайной. Местные жители предпочитали не вспоминать о том времени. Большая часть сада уцелела, яблони старели, дичали, и с каждым годом их урожай становился все меньше и кислее. Риддл прислонился к засохшему дереву. Отсюда было хорошо видно место, где раньше стоял дом. Теперь пепелище захватило какое то растение, не кустарник, хотя и высотой по грудь взрослому человеку, с большими зелеными листьями и бордовыми стеблями. Комптон, компаньон Риддла в этой рисковой авантюре, наверняка знал, как оно называется. Том в свое время не поинтересовался, и ему не оставалось ничего другого кроме как называть плотные заросли, «эта разлапистая дрянь». Под широкими листьями, пиковой масти, притаилось нечто враждебное, так во всяком случае ему чудилось. И стряхнуть это чувство не получалось. Колдун настороженно огляделся, прикидывая, кто еще прячется в темноте: агенты Сигурими, деревенские жители или более опасные враги. «Черт с ними со всеми», - подумал Том и расстегнул ширинку.

Опорожнять мочевой пузырь пришлось долго. Холод все таки достал Риддла, хуже всего было не телу под влажной одеждой, а пяткам. При этом выдавить из себя удалось всего ничего. Мелькнула мысль, что возможно он обмочился во время приступа. Черт знает, только ли от пота он мокрый. А вонь в последнее время была его постоянной спутницей. «Хорошо, Хоуп сейчас нет рядом, увидела бы она меня таким, сразу же разлюбила», - Том хотел подбодрить себя смешком, но ирония обернулась горечью. Риддл вырос с мыслью, что любовь нужно заслужить, что любят только тех, кто никогда не делает ошибок, не имеет слабостей и не доставляет проблем. Видимо, от этого заблуждения, ему уже никогда не избавиться.

Колдун поковылял обратно к сараю, на пороге спертый воздух остановил его будто стена. Он скривился, но заставил себя войти, ведь другого убежища у него не было. Остаток пути до стола забрал последние силы, Том тяжело опустился на табуретку. Скрип старого рассохшегося дерева прозвучал как возмущенный вскрик. Руки все еще дрожали, и Риддл решил, что сначала выпьет лекарство, а уже потом напишет ответ Хоуп. Лишнее волнение ей ни к чему, она, наверно, и так уже отдраила дом сверху донизу. Уборка была одним из ее способов отогнать страх. Или теперь все по другому? Хоуп надоели его отлучки, увлеченность магией и рисковые затеи, в которые он влезал, гоняясь за бессмертием и чем-то еще, что даже не мог назвать… Короче она устала от него и его дерьма и теперь радовалась свободе.

До злополучного предложения Том в ней не сомневался. Весь день он думал, как придать их свиданию побольше романтики и в тоже время не превратить все в глупый фарс, но так ничего дельного не сообразил, поэтому просто позвал в парк покормить уток. Хоуп любила уток, а утки любили вкусную булку. Они крякали, хлопали крыльями, устроив шумную кучу малу. Риддлу пришлось ждать пока пернатые твари не нажрутся и не отчалят подальше от берега. Но и тогда он не сразу перешел к главному, решив начать издалека.

- Ты меня любишь?

- Да.

- Доверяешь мне?

Хоуп с улыбкой кивнула, ожидая, что будет дальше.

- Хочешь прожить со мной вместе всю жизнь?

Уголок губ чуть дернулся, она хотела отшутиться, но что-то в глазах Риддла предупредило «не надо». Перед тем как снова кивнуть, горгона придвинулась и нему и положила ладонь на предплечье. Над головой шумела ива, весело плескались утки, держась золотой дорожки проложенной заходящим солнцем, но больше тишину ничего не нарушало. Секунды падали одна за другой. Хоуп весело щурилась и покусывала нижнюю губу.

В голову пришла идея опуститься на одно колено, но смущение и так комом стояло в горле. Том решил не усугублять. «Ты выйдешь за меня», - выпалил он на одном дыхании, доставая из кармана коробочку с кольцом. Ее лицо ответило раньше, чем язык. Глаза опустели, лукавая улыбка слетела с губ. Справившись с удивлением, Хоуп мигом стала серьезной. Потом она что-то говорила, пытаясь смягчить отказ. Лучше не стало. С тех пор все шло наперекосяк. Том не мог понять почему «нет». Если она любила его, верила ему, хотела быть вместе, то должна была ответить «да». Значит в чем то она врала. Эта мысль ему покоя ни дома, ни здесь в Градецах, албанской деревне у черта на рогах.

Риддл выпил лекарство и прислушался, как отреагирует желудок: примет ли незваного гостя или вышибет обратно. На всякий случай он отвернулся от стола и чуть согнулся. На полу кроме и грязи и пыли можно было разглядеть следы засохшей рвоты. «А я по этой дряни босиком ходил», - устало подумал Том. Желудок болезненно сжался, колдун закрыл глаза и попробовал дышать ровно и ни о чем не думать. Тошнота отступила, мрачные мысли нет.