Зло из прошлого

– Ну да, – сказал Декс, отвлекая её от ужасных воспоминаний. – Тебя же тогда не было.

– Когда? – спросила она, с тревогой заметив, как подозрительно переглянулись остальные.

Наконец ей ответила Марелла.

– Когда вы телепортировались, Тарина выгнала из улья Фитца с Бианой, чтобы подготовить его к запечатыванию. Но тут вернулись Алден с Деллой и… захотели увидеть тело. А когда вошли внутрь… ячейка оказалась пустой.

– Пустой, – повторила Софи, пытаясь найти другое значение слова.

Марелла кивнула.

– Стекло разбито, половина жижи вытекла на пол. Но… Алвар же там пробыл целый час без воздуха, и Тарина говорила, что ячейка заливается чуть не кипятком, я просто не представляю, как…

– Инстинкт выживания, – перебил Киф, проводя рукой по лицу, и посмотрел на Софи. – Задержка дыхания и регулирование температуры тела.

Софи вдруг захотелось что-нибудь пнуть.

Алвар прекрасно владел обоими навыками, к тому же был эмфанистом и, выбравшись из ячейки, вполне мог незаметно ускользнуть за дверь.

– Значит, он жив, – пробормотала она вслух, чтобы осознать этот факт.

– Скорее всего, – заметил Декс.

– Фитц чуть с ума не сошёл, – добавила Марелла. – Так что лучше проверь, как там твой парень.

Непонятно было, подтрунивает над ней Марелла или нет, но в любом случае явно ожидала её реакции.

Отрицать Софи не стала.

Но и подтверждать тоже.

Сейчас было явно не до того.

Хотя совету Мареллы она всё-таки последовала и, едва добравшись до постели, после того как выслушала нотации Сандора «Я не шучу, чтобы больше без меня ни шагу!» и ответила на десять тысяч вопросов Грейди и Эдалин про Тэма, аликорнов и все события в Эверглене, сразу мысленно связалась с Фитцем.

Голос у него был какой-то… мрачный, особенно после известий о Тэме.

«Значит, с Алваром мы так и не покончили, – горько думал он. – И вместо Амбер они заполучили Тэма. К тому же опозорили мою семью, выставили родителей какими-то заговорщиками, всю жизнь скрывавшими эксперименты с мутантами-троллями. Наверное, по этому вопросу соберут Трибунал».

«Мне очень жаль», – не придумав ничего лучшего, передала она.

Она почти слышала, как он вздохнул, прежде чем ответить: «Нет. Это МНЕ очень жаль. Не надо было так зацикливаться на себе. Да и с тобой вчера несколько раз вёл себя как последний негодяй, и…»

«Перестань, – перебила она, – день был ужаснее некуда. В такой ситуации любой бы сорвался. Но мы же худо-бедно справились, и надо… как-то жить дальше».

«Да, – совсем уныло отозвался он. – Заснуть сможешь?»

«Вряд ли», – призналась она, хоть и нужно было.

Она уже забыла, когда нормально спала.

«Я тоже, – согласился Фитц. – Если понадоблюсь, только позови, ладно?»

«Ты тоже», – попросила она, прерывая связь и мечтая о каком-нибудь выключателе для мозга, чтобы одним нажатием избавиться от мыслей о том, когда они снова столкнутся с Алваром или куда Гизела увела Тэма, и перестать воображать, как из любого тёмного угла вот-вот набросится кровожадный новорождённый.

– Ты ещё не спишь? – послышался с порога мягкий голос, и в дверях показалась Флори с четырьмя ростками в горшках. – Тебе, наверное, нелегко успокоиться после всего пережитого. Вот я и подумала, может, захочешь послушать новую песню, чтобы усмирить эхо?

– Она уже готова?

Флори с улыбкой кивнула, подошла к кровати и расставила горшки по углам. В одном оказался побег сумеречной лозы. Остальных Софи не знала, но Флори назвала их: темнолист, утоли-трава, баю-корень.

– Они из четырёх разных мест, где я черпала вдохновение для песни… а из-за фестиваля удалось отыскать только баюкорень. Он вился по стволам тех деревьев, где мы затаились, и вдруг посреди ночи сменил мелодию. Может, почувствовал приближение опасности или просто хотел показать, на что способен, но как раз этого мне и не хватало. Попробуем?

– Мне сесть или?.. – спросила Софи.

– Нет. Просто закрой глаза, – нежными пальчиками Флори погладила по щеке, тихонько напевая на древнем грубоватом языке медленную приятную мелодию, чей ритм напоминал биение сердца.

Первый куплет восхвалял ночь, словно баллада о дрожащих тенях, крадущемся тумане и множестве незаметных мелочей, погружающих всё вокруг в мирный сон.

Но дальше началась ода тьме, напоминание о том, что даже в самых тёмных закоулках можно найти пользу и силу. Даже в её собственных тенях.

Гнев.

Сомнения.

Печаль.

Воспоминания, которые слишком больно ворошить.

Каждое слово пронизано ранимостью и силой.

И с каждым новым тактом, каждым ударом сердца чудовище меняло облик. Пока и вовсе не перестало быть чудовищем. Стало просто частью неё самой, с которой можно свыкнуться. И когда Софи поддалась зову теней, они приняли её в свои объятия.

Эхо рассеялось, и она уснула.

* * *

Проснулась Софи от пьянящего аромата экзотических цветов и, открыв глаза, увидела, что полог увит изящными побегами четырёх растений, принесённых Флори, которые от её песни вымахали втрое выше прежнего.

Таким ароматом можно наслаждаться целый день.

Но у неё слишком много забот.

Начиная с посещения Эверглена.