Злоба

– Мне могут помочь и другие, но я хочу, чтобы это был ты. – Последнее слово он почти прорычал. – Ты должен вступить в борьбу, сражаться за праведную сторону. Сражаться за меня. Если же нет, то в конце концов ты окажешься на стороне кое-кого другого. Я этого не допущу.

Корбану вдруг стало страшно.

– Малодушные мне без надобности, – продолжил мужчина. – Храбрость – вот что мне нужно. А в тебе я вижу страх, чувствую его запах. – Он глубоко и плавно вздохнул, затрепетал языком, словно пробуя воздух на вкус. – Ты должен встретиться со своим страхом, должен его превозмочь. Не бойся задачи, которую я тебе поставил.

– Так я же боюсь не задачи, – сказал Корбан, глядя ему в древние янтарные глаза. – Я боюсь тебя.

Мужчина нахмурился.

– Что ж, жаль. – Он, по всей видимости, искренне опечалился. Его рука залезла под плащ и легла на рукоять меча. Корбан увидел, что одет он в кольчугу, темную и маслянистую, но, когда он пригляделся, та блеснула, и на миг показалось, что это и не кольчуга вовсе, а чешуя.

– Я долго терпел. Решайся. Немедленно. Ты мне поможешь?

– Нет, – ответил Корбан, не зная почему – просто все его чувства в один голос кричали «Нет!» при виде этого человека.

Мужчина вздохнул, покачал головой и вытащил меч. Вокруг клинка змеился черный дым.

Корбан развернулся и побежал.

Человек у него за спиной издал яростный крик.

Воздух внезапно взвихрился, послышалось хлопанье крыльев, и на землю вокруг него опустились фигуры – ветер от их кожистых крыльев чуть не сбил его с ног. Шестеро, все в темных кольчугах, с дымящимся оружием: у кого меч, у кого секира, у кого копье. Лики их были похожи на человеческие, хотя и обладали заостренными чертами, а также щелевидными змеиными глазами. Они наступали на него со всех сторон, преграждая путь.

– Смилуйтесь… – прошептал Корбан.

– Слишком поздно, – промолвил сзади желтоглазый человек.

Откуда-то сверху раздался некий неведомый звук – рог? Корбан поднял взгляд и увидел, что сквозь облачный покров прорываются какие-то силуэты. Они мчались к нему, словно стрелы, выпущенные из лука, мгновенно увеличиваясь от размеров булавочной головки до обычного человеческого роста.

– Бен-Элимы! – прорычала одна из фигур неподалеку.

Они сошли на землю вблизи от Корбана, из-за их спин свисали широкие крылья, покрытые белыми перьями; не проронив ни слова, они вступили в неистовую схватку с окружившими его существами.

Свирепость боя ошеломила Корбана. Не было ни хвастливого бряцания оружием, ни переговоров – только первобытная, звериная жестокость. Один белоперый воитель рубанул противника по плечу, следующий удар пришелся по кожистому крылу. Существо завопило, рухнуло на землю, из раны повалил черный дым. По земле перед Корбаном покатилась голова. Повсюду вокруг него был только звон железа, шум боевых возгласов и тяжкое дыхание. Две фигуры поднялись в воздух, вцепившись друг в друга, терзая друг друга когтями.

Корбана подхватили чьи-то руки, внезапно подняли в воздух, а затем огромные белые крылья вознесли его к небесам. Он стал вырываться, но его держали крепко.

– Будь спокоен, – прогремел ему на ухо некий голос.

Он посмотрел на мрачный лик, исполосованный боевыми шрамами, на темные глаза с багровым отливом, глядящие на него. К нему потянулась рука, коснулась его виска, и он услышал какой-то шепот, а затем все погрузилось в темноту.

* * *

Корбан разлепил веки. Было почти ничего не видно, где-то на границе поля зрения брезжил мягкий свет.

«Где я?»

Он моргнул, увидел, как из темноты проступают, обретая четкий облик, деревянные балки, и понял, что лежит на спине.

Мальчик медленно поднял голову и привстал на локтях, попытался пошевелить ногами, но обнаружил, что те онемели.

Над головой что-то зашумело, захлопало, заклекотало.

– Очнулся, очнулся, очнулся, – проскрежетал резкий голос где-то среди стропил. Где-то открылась дверь, послышались шаги, в поле зрения вплыло чье-то лицо.

«Брина».

Она надавила ему на лоб своей прохладной ладонью – Корбан ощутил грубость кожи. Пальцы коснулись его висков и прощупали шею.

– Жить будет, – буркнула она, а затем улыбнулась ему, и эта улыбка напугала его больше всего на свете. Он был гораздо более привычен к хмурому взгляду старой целительницы.

У его ног что-то завозилось, взобралось на койку, на которой он лежал, а затем его лицо окутало мехом, обдало жарким дыханием, обслюнявило мокрым языком.

Гроза. Просияв, он оттолкнул волчениху и сел. У Брины за спиной маячили Кивэн, Гар и Дат; взгляд Дата бегал от Корбана к крыше, а там по балке прыгал Краф – царапал когтями древесину и бормотал что-то невнятное. У Гара был все тот же всегдашний обеспокоенный вид.

Кивэн бросилась к нему и заключила в крепкие объятия. Он охнул и обнял сестру в ответ.

– Я места себе не находила, – прошептала она, уткнувшись ему в шею.

– Что… что случилось? – спросил Корбан. – Как я сюда попал?

– Ты просто взял да и упал, Бан, – сказал Дат, подошел ближе и протянул руку, чтобы прикоснуться к ладони Корбана. – Прямо в снег. Солнце почернело, а потом ты просто упал – да и все тут.