Злоба

Корбан ойкнул. Кивэн выпустила его из объятий и отступила, утирая глаза, Брина же выскочила из комнаты.

– Мы не знали, что и делать, – призналась Кивэн.

– Кив кричала, – добавил Дат из-за ее плеча.

– Не знали, что и делать, – повторила Кивэн, раздраженно зыркнув на Дата. – Гар перебросил тебя через седло и поскакал сюда.

– Куда это «сюда»?

– В дом, в котором мы с тех пор и находимся, – пояснил Дат, сидя в изножье постели.

Брина вернулась с подносом в руках – на нем были чашка и плошка.

– На, выпей, – велела она, передавая ему чашку, после чего подхватила его под руку и привела, не особенно церемонясь, в более удобное сидячее положение. Гар поспешил на подмогу.

– Что это? – спросил Корбан, недоверчиво нюхая пар, который поднимался из чашки. Наморщил нос.

– А сам-то как думаешь? – отрезала целительница.

Он сдвинул брови, снова принюхался.

– Болиголов и что-то еще.

– Да, – проворчала Брина. – Болиголов и полынь, если так уж хочется знать. А теперь пей. Полегчает.

Закрыв глаза, он сделал глоток, передернулся от горечи Брининого отвара, затем зажал нос и отважно проглотил все до капли. Мальчик рассудил, что больше ничего не остается, – а не то ведь знахарка сама схватит его за нос и зальет ему в глотку свое снадобье насильно. Он-то насмотрелся, как она не раз уже делала это с больными, что находились на ее попечении.

– Молодчина, – ласково улыбнулась Брина. – А теперь съешь вот это. – Она протянула ему миску и деревянную ложку. – Просто овсянка, пока тебя вновь не засы́пали вопросами. Чтобы сняло всю усталость.

Корбан кивнул и принялся класть кашу в рот.

Кивэн рассмеялась.

– Ну что ж, Брина! Ты должна научить меня своему секрету. Никогда не видала, чтобы Бан так смиренно слушался и делал то, чего делать не желает.

– Я только что очнулша, – прочавкал Корбан с набитым ртом. – Она польжуетша моим положением.

Дат засмеялся, но сразу же смолк: Краф выпорхнул из сумрака под потолком и приземлился на столбик у изножья койки, прямо рядом с Датом. Сын рыбака осторожно посмотрел на ворона.

Гроза ткнулась носом Корбану в руку, пытаясь сунуть нос в миску с овсянкой.

– Она, Бан, ни на шаг от тебя не отходила, – сказала Кивэн. Корбан почесал волчениху за ухом и позволил вылизать остатки каши из миски.

– ЧУЖАК! – вдруг каркнул Краф на ухо Дату, отчего тот соскочил с койки, словно только что сел в пылающий костер.

– Ох, цыть тебе! – махнула Брина на ворона рукой. Дат покраснел как рак, в его глазах отобразился дикий страх.

– И давно я тут? – спросил Корбан.

– Недавно, – сказала Брина. – Ты пробыл здесь ровно столько, сколько нужно, чтобы сварить горшок овсяной крупы и растолочь ее в кашу.

– Что со мной случилось? – спросил он.

– Ты упал в обморок, – пожала плечами Брина.

Внезапно в уме вспыхнуло воспоминание – слабеющее, вялое, словно мотылек, бьющийся о деревянные ставни. Корбан будто услышал шум крыльев, учуял запах чего-то гнилостного, увидел чьи-то багровые глаза. Затем все исчезло. Он провел рукой по лицу, надавил на лоб.

– Чувствуете – запахло будто бы чем-то? – удивился он.

– Чего? – огрызнулась Брина. – Нет. И не переменяй разговор.

– Он в порядке? – озабоченно нахмурился Гар.

– Ну, в его состоянии нет ничего серьезного, насколько я могу судить. Если не брать в расчет его постоянных недугов, таких, как упрямство, глупость, засыпание нелепыми вопросами и способность довести до белого каления самого Элиона. – Она скрестила руки и снова улыбнулась. Кивэн хмыкнула в знак согласия.

Корбан раздраженно закатил глаза.

«Чем меньше времени Кивэн проводит в обществе этой женщины, тем лучше».

– Почему все-таки это произошло? – спросил Гар, все еще хмурясь.

Брина пожала плечами.

– Обморок – обычное дело, – сказала она, пристально глядя на Корбана. – Из-за потрясения, от нехватки еды, воды, чистого воздуха, да мало ли еще отчего.

– Видишь, Кив. Я в порядке. И незачем рассказывать об этом маме или папе. Не нужно их беспокоить, так ведь?

– Вот уж не знаю, Бан.

– Пожалуйста, Кив. Если это случится снова, тогда скажи им. Если это случится снова, я им и сам скажу. Только вот этого не случится.

– Да о чем вообще спор, – вмешался Гар. – Я расскажу все вашим маме и папе, как только мы вернемся домой. И раз уж зашла речь о доме, то вам всем надо бы собираться в путь. Король Бренин завершил совет с другими правителями. Он уезжает.

Глава 48. Верадис

– Так сейчас с тобой точно все хорошо? – уже не в первый раз спросил Верадис у Натаира. Когда Натаир рухнул тогда на стене, Верадис подумал, что он стал жертвой какого-нибудь покушения – может, его отравили, а может, околдовали стихийной магией. Только его полное замешательство из-за Натаира помешало ему тут же на месте зарезать Мандроса. Воин был убежден: за всем стоит король Карнатана.

Натаира доставили в покои Аквилуса, послали за целителями. Однако, когда Натаир пришел в сознание, они только-только успели подойти. Принц заверил их, что с ним все в порядке, и продолжал говорить так каждый раз, когда Верадис спрашивал о его состоянии, но при этом выглядел он как-то странно. Отрешенно, что ли.