Злоба

Он вышел в разгар бури и направился к своему имению. Последним, на кого он взглянул, был Вонн – сын бросил на отца ответный взгляд исподлобья. Эвнис вздохнул.

«Тяжела родительская доля».

На днях они снова поспорили о Бетан, рыбацкой дочке. Вонн сказал ему, что любит ее и хочет переплести с нею руки. Девчонка была и впрямь довольно смазлива, подходила Вонну, чтобы повеселиться и узнать, как устроен мир, но вот чтобы переплетать руки? Эвнис считал, что Вонну уготована гораздо лучшая партия. По крайней мере, более благородного происхождения. Только вот с этим пока что как-то не задалось…

Еще будет время, чтобы все уладить. Но потом.

Вскоре они преодолели шквал и вернулись в имение; Коналл отправился отпирать дверь в башню. Он без тени веселья улыбнулся воину. Чтобы привлечь Коналла на свою сторону, потребовалось удивительно мало усилий. Его слабостью оказалась гордость. А может, и не она одна. Эвнису оставалось только заронить в плодородную почву семя, намекнуть, что Галион бросил его ради милости Бренина, потом полить росток явным неуважением к Коналлу со стороны короля – тонкий намек здесь, умело вброшенное замечание там – и зверь возрос. Когда он предложил Коналлу место у себя в имении, воин уже поддался искушению, был почти готов, и для раздувания в сердце у Коналла ревности и подозрительности потребовалось лишь немного силы земли.

Эвнис направился прямо к подвалам. Некоторое время назад, после встречи со змеем, подземные ходы заколотили. Но Эвнис знал их ценность и исследовал их вдоль и поперек. Так он и нашел выход в пещеру.

Они подождали немного у входа в подземелье, и вскоре Эвнис увидел мерцание факела и услышал шорох шагов. Шагов многих ног. Появился посланник, отправленный перед заходом солнца. Теперь он был не один.

Мимо него проскользнула темная вереница ратников, и вскоре они заполнили весь подвал. Сорок, пятьдесят и больше – все закутанные в черное, с изогнутыми мечами, выступающими из-за плеч. Один из них встал перед ним в ожидании.

«Дойти до конца», – сказал себе Эвнис.

Встал и подошел к лестнице.

– На Каменные врата! – скомандовал он.

Глава 84. Кивэн

Кивэн стояла опершись на стену и вглядывалась в темноту, что окружала крепость. Девушку хлестал ливень, стегали порывы ветра. Ей было все равно; по крайней мере, это означало, что она одна, вдали от всех остальных, которые ничего не понимали.

Она стояла на зубчатой стене над Каменными вратами, а отряд, что охранял ворота внизу, терялся в глубокой тьме. Во внутреннем дворе трепетал костер, а вокруг него сгрудилось человек восемьдесят воинов – все они пытались уберечься от стужи. Другие стояли у ворот и с такого расстояния казались не более чем смутными тенями.

Кивэн глубоко и скорбно вздохнула и отерла лицо от влаги.

– Выше нос, девка, могло быть и хуже, – раздался из-за спины чей-то голос. Кивэн вздрогнула – она совершенно не ожидала, что к ней кто-нибудь подойдет. Воин вышел из тени.

Это был Мэррок.

– По крайней мере, ты уже не в Темнолесье, – продолжал он. – И с правильной стороны этой стены. – Он всмотрелся в темноту.

Она знала, что он прав, но никак не могла подобрать ответных слов, которые не прозвучали бы грубо, поэтому просто кивнула и отвернулась. С секунду он смотрел на нее, затем пошел дальше.

Она рассеянно погладила холодную рукоять метательного ножа – одного из семи, что висели у нее за поясом. Осознав тогда в Темнолесье всю их ценность, девушка теперь никогда с ними не расставалась. Один из них ей вернул Кэмлин, лесовик, сказав, что он каким-то образом очутился у него в щите.

Каждый день после возвращения она упражнялась в их метании, представляя на месте каждой мишени Морканта. В отличие от Корбана или Бренина, она не имела возможности отомстить – женщинам не дозволялось сражаться. Это было несправедливо и заставляло ее чувствовать себя ужасно бесполезной – особенно зная, что не далее как в Гаване расположился лагерем неприятель.

Она сердито зыркнула за стены, в темноту, и уже собиралась было уходить, как вдруг заметила какое-то движение. Прямо на самом краю ее поля зрения, там, где темнота становилась совсем непроглядной. Перегнувшись через стену, она напряженно всмотрелась вниз, то и дело смахивая с глаз назойливые капли. Что это там? Неужели топот ног?

Потом позади, во дворе, раздались голоса. Она повернулась – и вдали на стене увидела Мэррока; он смотрел в том же направлении.

Вот во двор вышла горстка воинов – и двинулась к костру, громко поприветствовав собравшихся там ратников. Во главе колонны она разглядела Эвниса, позади него – нескольких дружинников из его имения, а среди них – Коналла, брата Галиона. Тот шел вальяжно, полностью уверенный в себе.