Злодей

Я неторопливо подошел к панорамному окну. Перед зданием «Королевских трубопроводов» шла демонстрация.

Нет. Не демонстрация. Разгорелся настоящий хаос, состоящий из сотен активистов, которые размахивали флагами «Зеленой жизни» и держали в руках таблички с надписью «Забастовка за климат» и огромные распечатанные на картоне изображения тающей Арктики.

Некоторые из них маршировали с увеличенными изображениями оголодавших белых медведей с выступающими под шкурой ребрами и различных мертвых обитателей океана, перепачканных в нефти.

Я сделал глубокий вдох. Знал, что пульс останется под контролем. Как и всегда.

– Как вышло, что я не в курсе?

– Это стихийная демонстрация. Ее не согласовали с полицией. Они разойдутся в течение ближайшего часа. Я уже сделал пару звонков.

– А где Эрроусмит? – процедил я.

– В городской администрации. – Тихий стук модных ботинок Дэвона подсказал мне, что он куда-то шел, причем быстро. – Подает публичный иск против «Королевских трубопроводов» из-за бурения разведочных скважин в Арктике. Он хочет их прикрыть.

– Насколько сильно мне стоит беспокоиться? – Я прихватил ноутбук, собираясь спуститься на четвертый этаж и задать трепку своей команде юристов за то, что не почуяли грядущее за сотню миль.

– Существенно. Ты владеешь землей, но Эндрю предлагает внести кое-какие поправки в международные законы, – признался Дэвон. – Какова твоя стратегия?

– Оставить его без штанов, затягивая судебный процесс до тех пор, пока у «Зеленой жизни» не останется денег даже на упаковку салата, – тут же ответил я.

– Это притормозит его, но не остановит, – голос Дэвона звучал задумчиво. – Я уже еду. Встретимся на четвертом этаже.

Я вылетел из кабинета, проносясь мимо отчаявшейся Кейси, которая ковыляла за мной на каблуках, пытаясь догнать и выяснить, что я хочу на обед.

Голову Эндрю на блюдечке.

– Килл? – обратился Дэвон на том конце провода, когда я нажал кнопку лифта. – Эрроусмит сделал чертовски хороший ход. Возможно, нам стоит пойти на переговоры.

– Я не веду переговоров с террористами.

К тому же я знал, что Эндрю плевать на белых медведей или пушистых песцов. Напротив, он наверняка знал, что бурение скважин в Арктике было и вполовину не таким грязным и спорным делом, как разрыв пласта, который служил предпочтительным методом «Королевских трубопроводов», пока я не вмешался.

Он нацелился на Фитцпатриков.

А точнее, на меня.

К сожалению для него, я придерживался двух правил:

1. Я никогда не избегал хорошей, кровопролитной войны.

2. Я всегда побеждал.

После срочной встречи, которая затянулась до позднего вечера, я поднялся на лифте обратно на этаж руководства.

Дэвон и вся моя команда юристов советовали мне выждать, хранить молчание, а через несколько недель выступить с публичным заявлением о том, что «Королевские трубопроводы» прекратят разведку месторождений в арктических водах в связи с недостаточным количеством нефти.

Иными словами, меня попросили отступить и сдаться на том основании, что, вступая в конфликт, я бы выставил себя неуемно алчным, а вовсе не потому, что боялся проиграть Эндрю Эрроусмиту.

Им было невдомек, что я никогда не проигрываю.

Я не был ни зол, ни непоколебим, но уж точно не в настроении уступать. То, что я не испытывал чувств, не означало, что у меня был иммунитет к плохому настроению. Эндрю пытался меня поиметь, и мне не нравилось, как именно он это делал.

Я неспешно прошел мимо кабинета Хантера со стеклянной стеной и остановился, едва понял, что у него гости.

На его столе сидела Сейлор, запрокинув голову и громко смеясь. Эммабелль тоже была там – в туфлях на таких каблуках, какие больше подходили для шоу трансвеститов, и в красной кожаной юбке. Наверное, она одевалась в тех же магазинах, что и мисс Брандт.

А еще там была моя жена.

Персефона была одета в черное дизайнерское платье из шифона с серебряными звездами и, сидя на краю стола Хантера, размахивала ногами в новых сапогах от Gucci и сосала леденец.

Она двигалась, словно сирена, плавно выныривающая из воды. Здоровая, сияющая, счастливая. Набрала, по меньшей мере, пару килограммов со дня нашей свадьбы. Набранный вес придавал ее телу изгибы, при виде которых даже у папы римского потекли бы слюни.

Моя жена сияла, была довольна и великолепно выглядела.

И оттого мне хотелось ее придушить.

Она наслаждалась жизнью, пока я платил по счетам. Новая квартира, новый гардероб, услуги по уборке и доставке еды и полный штат персонала, ожидающего, когда она щелкнет пальцами и скажет им, что делать. Она все еще не выполнила свою часть сделки.

Я пошел на нечестную сделку, а если кем уж точно не был – так это плохим бизнесменом.

Разгладив рукой жилет, я подошел к кабинету Хантера и без стука открыл дверь.

– Привет, брательник. – Хантер, не переставая улыбаться, оторвался от телефона, в котором что-то показывал девушкам. – Че как? У тебя такой вид, будто кто-то нассал тебе в суп.

Не удостоив его вниманием, я устремился к Персефоне, которая напряглась, как только я вошел в кабинет. Я наклонился и поцеловал ее в щеку, наблюдая, как ее фарфоровую кожу заливает румянец.