Зловещая долина. Что я увидела, попав в IT-индустрию

Я знала Шэньчжэнь: отполированный до блеска, насквозь просвечиваемый слежкой город, быстрый экономический рост которого потворствовал как умножению роскоши, так и расширению порочной практики детского труда. Население, вкушающее плоды современности, и прогресс под контролем диктатуры. Феномен авторитарного капитализма. Знал ли Шэньчжэнь он? Жаль, я не была пьяна, чтобы доискиваться до сути. Только в шутку спросила, откуда брать первоначальные инвестиции.

– Самообеспечение, – сказал он. – В основном все за свой счет – команда еще мала. Пока удалось собрать пятьдесят миллионов долларов.

Градостроительство было естественным интересом состоятельных людей, чьи сотрудники с трудом могли позволить себе жить в районе Залива, а их корпоративные патроны и хайпожоры венчурного капитала внушали веру, что учредители стартапов могут не только изменить мир, но и должны его спасти. Это был испытательный полигон эффективности умозрительного подхода к жизни.

Умозрительное мышление: физика Аристотеля, но в приложении к науке управления. Технологи разрушили инфраструктуру и учреждения, исследовали компоненты и переконструировали их в системы на свой лад. Выпускники колледжей перепроектировали университет, превратив его в школы онлайн-торговли. Венчурные капиталисты развязали кризис субстандартного ипотечного кредитования, финансируя стартапы для предоставления ипотечных кредитов. Многочисленные учредители собирали деньги на строительство жилых коммун в районах, где выселяли живущих коммунами.

Ходила шутка, что технологическая индустрия просто заново изобретает товары и услуги, которые давно существуют. Многим предпринимателям и венчурным капиталистам эта шутка не нравилась, хотя я считала, что они должны быть благодарны ей за отвлекающий маневр: она уводила разговор от структурных вопросов о том, почему определенные вещи, такие как общественный транспорт, или жилье, или городское развитие, были первоочередными проблемами.

На эстетическом уровне я бы не доверила предпринимательскому классу строить мегаполис, где большинство людей хотели бы жить. Их влияние на Сан-Франциско не особенно вдохновляло, впрочем, не всегда по их вине. Город заполонили новые предприятия, вкладывающие новые деньги в усиленно рекламируемые товары: магазин, забитый минималистскими чайниками, бар с шампанским, подающий икру на чипсах из креветок, клубный совместный офис только для членов клуба с эксклюзивными занятиями физкультурой в спортзале с ароматом эвкалипта. Пинг-понг-клуб с трюфелями фри. Магазин, продающий цифровым кочевникам пеналы и коробки бэнто. Щадящие суставы фитнес-студии: симуляция езды на велосипеде, симулированный серфинг.

Иногда построение логического вывода из умозрительного подхода было долгим и утомительным процессом возврата к первоначальному формату. Онлайн-магазины, еще не сгоревшие благодаря венчурному финансированию, начали открывать флагманские магазины в реале – розница личного присутствия, как показал умозрительный подход, была умной платформой для вовлеченности потребителей. Интернет-магазин, специализирующийся только на очках, обнаружил, что покупатели ценят проверку зрения, стартап, продающий роскошные велотренажеры, обнаружил, что велосипедисты класса люкс ценят катание на велосипеде рядом с другими людьми. Поставщики матрасов принялись открывать торговые залы, косметический стартап открывал прилавки с тестерами. Онлайн-супермаркет открывал книжные магазины, полки с печатными читательскими отзывами и рекламными указателями на основе данных: читалки закончатся меньше чем через три дня. 4,8 звезды и выше.

В этих местах всегда было что-то немного странное – что-то немного нечестное. Беспокойство вызывала пыль на полках, странно смотрелись живые растения. Магазины отличала некая эфемерность, некая стерильность, некий стиль выровненности по сетке. Казалось, возникли они в одночасье, якорями в физическом пространстве: белые стены и округлые шрифты, ступенчатые сиденья, бледные симулякры заменяемого ими мира.

В июне бизнес-акселератор объявил о новой инициативе: он собирался построить новый мегаполис с нуля. «Ого», – подумала я, читая объявляющий об этой инициативе пост в блоге. В эту игру ввязываются все. Текст начинался так: «Мир полон людей, в значительной мере не реализующих свой потенциал, потому что города не предоставляют им необходимые для успеха возможности и условия жизни». Эффективный способ сделать наш мир лучше – раскрыть этот огромный потенциал, создавая лучшие города. Строительство новых городов – это самый комплексный стартап, как по сложности, так и по честолюбию замысла». Пост завершился серией вопросов: «Как нам измерять эффективность города? Каковы показатели города? Что должен оптимизировать город?»

Ключевой показатель результативности – оптимизация. Это напомнило мне об аналитическом программном обеспечении. Интересно, кому принадлежат наборы данных? Что они будут с ними делать?