Злые вихри

Въ глубин комнаты помщалась желзная кровать, рядомъ съ нею маленькій, дешевый умывальникъ, дальше платяной шкапъ рыночной работы. По другую сторону неуклюже выступалъ огромный старый комодъ краснаго дерева. Ободранное клеенчатое кресло и три стула довершали меблировку.

На темномъ крашеномъ полу съ обозначающимися половицами, въ разныхъ мстахъ комнаты, стояли одна на другой большія и маленькія картонки; тутъ же валялись ботинки, грязныя калоши, а кресло было завалено платьемъ и бльемъ.

Нина вспомнила комнату Ольгиной бабушки у нихъ въ дом, уютную, блествшую отъ чистоты комнату, гд предъ старымъ кіотомъ съ образами горла неугасимая лампада.

-- Что это какой у васъ тутъ безпорядокъ!-- со своею обычной прямотой и живостью воскликнула она.

Ольга усмхнулась, бросила шерстяной платокъ на кровать, прикрыла обнаженныя плечи ситцевой кофточкой и отвтила:

-- Вотъ! а вы у меня порядку и чистоты захотли! Это бабушка по десяти разъ на дню убирала и чистила свою комнату, такъ, вдь, ей другого нечего было и длать. А я, признаться, даже и не вижу, что такое вокругъ меня, некогда этими пустяками заниматься. Лакеевъ и горничныхъ у меня нтъ, Саша или занята на кухн, или куда-нибудь послана, или у нея голова болитъ, кто-жъ мн будетъ прибирать да чистить... Да и зачмъ это! Лишь бы достигать прогресса въ своемъ интеллектуальномъ развитіи, а остальное не суть важно!

-- Какъ вы сказали?-- изумленно переспросила княжна.-- прогресса въ своемъ интеллектуальномъ развитіи? Это что-жъ значитъ? Читать, учиться, размышлять?

-- Ну да, конечно!-- съ жаромъ отвтила Ольга.-- Нельзя же жить инстинктивно, необходимо уяснить себ смыслъ жизни, задачи человчества. Надо отдать всего себя на служеніе человчеству, только тогда можно надяться на жизнь вчную, то есть, жизнь въ человчеств.

Она выдвинула одинъ изъ ящиковъ комода, взяла въ охапку все, что тамъ заключалось, бросила на кровать и прибавила:

-- Вотъ вамъ ящикъ, онъ большой, глубокій, кладите въ него ваши вещи.

-- Благодарю, Ольга, очень, очень благодарю!

VI.

Нина стала раскладывать свои чемоданчикъ и въ то же время мысленно повторяла слова пріятельницы.

-- Какъ вы стали трудно выражаться,-- наконецъ, заговорила она:-- или это у меня такъ голова болитъ, что сразу не понимаю простыхъ вещей... Вы сказали, что надо отдать свою жизнь ближнимъ? Какъ это хорошо, какъ я рада, что вы такъ думаете, милая, милая Ольга! Я тоже думаю, что если не любить ближнихъ, если не стараться сдлать для нихъ все... все, что можно, что, въ силахъ,-- лучше и не жить... Только вотъ я не понимаю... мн показалось, у васъ такъ вышло, будто вчная жизнь, жизнь посл смерти тлесной, только и всего, что одинъ слдъ добра, которое человку удалось сдлать на земл своимъ ближнимъ.

-- А то еще чего же вамъ надо!-- воскликнула Ольга: -- Личнаго райскаго блаженства что ли? Личной награды за добрыя дла? Откажитесь скоре отъ этого стараго, отъ этого... пагубнаго заблужденія! Единственный существующій рай, это жизнь въ человчеств!

Нина забыла даже о своихъ вещахъ, стояла предъ разрытымъ чемоданчикомъ и во вс глаза глядла на Ольгу.

-- Какъ заблужденія?-- растерянно повторяла она.-- Какъ заблужденія?! Да, вдь вы... вы въ Бога и загробную жизнь перестали врить, вы отказываетесь отъ христіанства!

-- Я? Никогда!-- вся вспыхивая, перебила ее Ольга.-- Я именно послдовательница истиннаго христіанства... Только теперь я не буду объяснять... Къ тому же, признаюсь откровенно, я сама еще вдумываюсь и выясняю себ все это.... Я боюсь, что буду для васъ темно выражаться, и вы меня не поймете. Вамъ нуженъ боле меня опытный и краснорчивый учитель... Вотъ завтра я познакомлю васъ съ Евгеніемъ... Петровичемъ Вейсомъ...

-- Кто это?-- спросила Нина.

-- Онъ русскій, у него только фамилія нмецкая,-- воодушевляясь и съ новымъ блескомъ въ своихъ изумленныхъ глазахъ объясняла Ольга.-- Это замчательный человкъ, хоть ему всего двадцать четыре года... Вотъ сила воли и любовь къ человчеству! Онъ отказался отъ всего, ушелъ отъ всякаго земного зла, ограничилъ свои потребности до минимума... и отдаетъ всего себя служенію человчеству... Ахъ, вотъ вы даже не слыхали о немъ, а его имя извстно...

-- Что-жъ онъ такое: ученый, писатель?

Ольга разгоралась больше и больше. Она внезапно вся преобразилась, и въ наивномъ, пухленькомъ лиц ея мелькнуло страстное, восторженное выраженіе, сдлавшее ее очень привлекательной.

-- Онъ писатель... съ огромнымъ талантомъ! Ему предстоитъ,-- въ этомъ не можетъ быть сомннія,-- великая будущность. Конечно, теперь онъ недавно еще началъ... но умные люди уже давно обратили на него вниманіе и высоко его цнятъ... Онъ покуда печатаетъ свои маленькіе разсказы и статьи въ «Столичномъ Листк» и въ журнал «Міръ». Но это только покуда! Онъ пишетъ теперь большую повсть: «Смыслъ жизни»... Ахъ, еслибы вы только знали, какая это глубокая, художественная вещь! А его маленькіе разсказы! Маленькіе, коротенькіе-коротенькіе, и въ каждомъ масса содержанія, цлое откровеніе! Непремнно вамъ слдуетъ скоре прочесть ихъ... они у меня вс собраны... я вамъ ихъ дамъ...