Злые вихри

«Что же тутъ длать!.. Божье наказаніе... нашъ нервный вкъ... это въ воздух носится кака-то зараза, психопатія... Шарко... леченіе гипнотизмомъ... Она не выноситъ ни малйшаго замчанія, сейчасъ въ истерику... Во время припадка вырвалась изъ дому и убжала къ тетк... Vous savez -- ma cousine, Марья Эрастовна, la veuve du general... Она хоть и чудачка, но добрая женщина, одинокая et avec `ea богата очень... пожалуй, до двухъ милліоновъ... Она особенно любитъ эту несчастную двочку, оставила ее у себя, уговорила насъ... будемъ лечить, повезетъ къ Шарко... Мы согласились... Что же намъ длать, у насъ другія дти.. Кэтъ выростаетъ... Да, наказалъ насъ Богъ!.. и я, и мужъ, мы совсмъ убиты... демъ на Страстную и на Святую къ себ, а потомъ заграницу... Бдный Валентинъ боится удара, у него такіе приливы къ голов, ему надо серьезно лечиться... А я -- вы видите, на что я стала похожа!..»

Княгиня, дйствительно, имла самый поблекшій и жалкій видъ -- и нельзя было не пожалть ее.

Насколько оказалось возможнымъ исправить дло, оно было исправлено.

Въ «свт» даже акціи Ninette, совсмъ упавшія, значительно поднялись.

На Святой уже вс знали, что она больна, что ее будетъ лечить Шарко и что богатая тетка длаетъ ее наслдницей двухъ милліоновъ. Ну, а при вклад двухъ милліоновъ поднимаются акціи даже какого угодно общества, не то что молодой двушки.

-- А какъ же тотъ пвецъ... музыкантъ... Аникевъ?-- спрашивали любопытные.-- Женится что ли на ней и получаетъ два милліона?!

-- Какъ же ему жениться, когда онъ женатъ!..

-- И притомъ, кажется, все это вздоръ, сплетни и ничего больше, говорятъ, они совсмъ и незнакомы. Князь Вово клянется, что онъ самъ его ей представилъ за нсколько минутъ до скандала, тогда, на вечер у Тулубьевой...

-- Да, Наталья Порфирьевна вчера еще все подробно разсказывала княгин Гагариной, она-то, вдь, знаетъ...

-- Что же она говоритъ?

-- Elle dit que son artiste prot'eg'e n'у est pour rien.

-- Тмъ хуже для него, два милліона не шутка...

-- Да стоитъ ли толковать объ этомъ господин! Ильинскій вотъ, что Ильинскій?!

-- Д-а-а! Промахнулся Ильинскій! Entre nous... онъ, говорятъ, просто локти себ кусаетъ...

Посл Святой уже никто больше не думалъ обо всей этой исторіи.

Начинался разъздъ изъ Петербурга. Лтняя программа у всхъ была ршена и подписана. Наступало затишье. Общество прощалось до слдующаго сезона.

XIV.

А Нина жила въ своей уютной комнат у Марьи Эрастовны, не имя никакого понятія обо всхъ этихъ толкахъ и сплетняхъ.

Она мало интересовалась своими свтскими знакомыми, всми этими лицами, окружавшими ее за короткое время ея выздовъ и представлявшимися ей теперь будто виднными только во сн.

Она чувствовала себя совсмъ какъ и не въ Петербург, а въ какомъ-то новомъ город и даже въ новой стран. На душ у нея было тихо, спокойно, какъ бываетъ утромъ, когда человкъ, заснувшій наканун нездоровымъ, просыпается и чувствуетъ, что нездоровье прошло во время сна.

Да, это утро -- и впереди цлый день, и надо подумать и ршить, какъ провести его.

Нина знала, что передъ нею день, и собиралась о немъ думать, но еще не думала. Ей было хорошо. Единственное, что отравляло ея тихое, хорошее настроеніе, была, часто возвращавшаяся, тоскливая мысль о любимой сестр, Кэтъ. Теперь Кэтъ, какъ ей казалось, ушла отъ нея навсегда -- и это было ей очень больно.

Но -- что же длать!-- Нина уже знала, что полнаго счастья никогда нтъ и не можетъ быть на свт.

-- Теб не скучно?-- на второй день Свтлаго Праздника спросила ее Марья Эрастовна.-- Не скучно? Говори только правду...

-- Когда же было соскучиться, тетя?-- отвтила Нина.

-- Видишь ли что, я думала въ начал оминой выбраться изъ Петербурга и хать съ тобой въ деревню, ну, а потомъ, можетъ быть, и заграницу. А вотъ тутъ нежданно дло у меня большое подвернулось. Дло случайное, выгодное, упустить его я не хочу. Придется намъ засидться весь апрль, да, пожалуй, и больше половины мая... Такъ ты ужъ не пеняй на меня.

Нина только съ изумленіемъ взглянула ей въ глаза и покачала головой.

-- Что же ты намрена длать?-- спросила Марья Эрастовна.-- Что ты о себ, «ма кузина», думаешь и какъ бы желала жизнь свою провождать?.. Или ты обо всемъ этомъ подумать еще не удосужилась?

-- Удосужилась, тетя, много объ этомъ думаю,-- съ серьезнымъ, дажо строгимъ лицомъ и сдвигая брови, медленно заговорила Нина.-- Я теперь отдыхаю, въ себя прихожу. Только скоро ужъ начну жить и жить буду не такъ, какъ прежде...

-- А какъ же?

-- Совсмъ по новому. Видите ли, тетя, это невозможно разсказать и ршить заране. Я уврена, что жизнь сама будетъ приходить ко мн или посылать мн то одно, то другое. И вотъ тогда я и буду длать то, что мн надо.

-- Ты, кажется, мать моя, ужъ заговариваться начинаешь, разобрать тебя что-то мудрено...