Змей Горыныч (СИ)

— Ростислав, — ужаснулся увиденному Змей, — я слышал твои мысли, слышал твою молитву. Теперь я знаю обо всём, что случилось в моё отсутствие. Знаю про смерть Ольги, Евпатия и Всеволода. И про твою смерть.

— Отец, я убил верховного жреца упырей, я защищал город ценой своей жизни. Я навсегда останусь твоим сыном и буду верно служить тебе.

— Нет сын мой, — прикоснулся Змей к обгоревшей шее, — теперь ты вурдалак. Мой амулет помог тебе выжить, но мой долг убивать вурдалаков. Покуда я держу в руках этот меч.

И Ратмир достал из ножен Молнию. Она дрожала в предвкушении крови. Ратмир размахнулся и вдруг зашвырнул свой меч как можно дальше.

— Теперь это не имеет смысла. Нет никакого смысла в Змейгороде. Я создавал этот город, как своё наследие, но едва меня не стало, и город погрузился в распри и безвластие. Интриги и предательство привели к тому, что теперь здесь не осталось ни одного богатыря. Все погибли. Для Змейгорода это конец. Новгородский князь и церковь никогда не простят нам этого. В смерти богатырей будут винить нас. Ярость всех русских городов обрушится на нас. Уходите, кто хочет жить, здесь нельзя оставаться.

— А ты, отец? — спрашивал Айрат.

— У меня здесь ничего нет. Двое мои старших сыновей не стали моими наследниками. В одном слишком много тьмы, в другом слишком много света. Вы потеряли равновесие и никогда его не обретёте. Мой единственный наследник живёт далеко отсюда, великий богатырь, в котором нет ни капли моей крови. Видишь, Ростислав, кровь не так важна, оказывается.

— Я заберу твой меч! — злобно прорычал Ростислав, — я буду убивать и пить кровь, я не покину Змейгород. Лучше убей меня отец, иначе, клянусь, я опозорю твоё имя.

— Я знаю, — отвечал Змей отрываясь от земли.

— Отец, — взмолился Айрат.

— Я не ваш отец, я не Ратмир и вообще не человек. Я — Змей Горыныч.

И с этими словами он расстался со столь ненавистным человеческим обликом. Он стал снова парящим змеем, могущественным и одиноким зверем. Теперь ему совсем не было нужды принимать человеческий облик. Змей Горыныч ушёл на Сорочинскую Гору, чтобы жить в полном одиночестве, среди диких зверей. Он мог убить любое животное и прокормить себя, он мог летать и был почти неуязвим. Теперь он никого не любил, ничто не сдерживало его в мире, никто не был ему нужен. Он парил в небесах, а когда голод давал о себе знать, спускался, чтобы поохотиться. Он купался в речной воде, и даже зимой не замерзал, звери и боялись, и слушались его, единственного властелина Сорочинской Горы, бывшего когда-то человеком. О, это было счастливое, беззаботное время! Повелитель Молнии ждал окончания своей жизни и своего отшельничества. Впереди его ожидали долгие годы гонений на Руси, но и саму Русь ожидали гонения и вражда от всего мира. Её ожидали великие скорби и войны. И лишь когда закончится отшельничество Повелителя Молнии, тогда закончатся и гонения на Русь, и мир примет её такой, какая она есть. Пока же Змей Горыныч наслаждался своим одиночеством, и только сейчас понимал, насколько сильно он устал от людей.

Упыри совсем не напоминали ему о себе, теперь они были совсем далеко. Лишь пара сотен смогла уцелеть в битве за Змейгород, да и то лишь потому, что не участвовали в ней. Курсорий до конца ждал, что Евпатий выполнит их договор, и потому не нападал. Это спасло жизнь змейгродцам и ему самому. Поняв, что война проиграна, они ушли. Теперь путь их лежал далеко от Змейгорода и вообще от русских земель. Нужно было укрыться от детей Змея Горыныча, жаждущих мести. Теперь они держались вместе, спасаясь от общей опасности. Были ещё некоторые упыри в Миргороде, но не было времени предупреждать их о случившемся. Судьба Миргорода была предрешена. Вскоре ко всеобщему удивлению в самом мирном из городов разгорелось кровавое восстание. Старую княгиню сожгли заживо как ведьму, за короткое время город превратился в село, основная часть его населения разбежалась или истребила себя в многочисленных распрях. Но всё это случилось несколько позже, сейчас же упыри оставались в неведении. Пробираясь через лес, они заметили в реке мёртвое тело, уносимое прочь по течению. Тело принадлежало упырю, и самые смелые вурдалаки вынули его из враждебной стихии. Вурдалака привели в чувства и отвели к вождю. Какого же было удивление Курсория, когда он увидел знакомое лицо.

— Игнатий, как тебе удалось выжить?

— Я прыгнул в воду и ушёл на дно, — отвечал Игнатий, — только это меня и спасло. Другие побоялись последовать за мной.

— Да, твоя хитрость, как всегда, спасла тебя, но она не спасла других. Мы проиграли. Очевидно, Кощей уже не появится, если бы он достиг цели, он бы уже вернулся. Надеяться больше не на что.

— Да, пожалуй, — отвечал Игнатий, — тебе всегда было не на что надеяться. Как и всем остальным жрецам. Вы проиграли ещё до начала битвы.

— И ты тоже.