Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии

Большую часть следующего дня мы с Рашелью мотались по Порт-о-Пренсу в поисках крови и больницы для жены Марселя и съёмного жилья для дочери. Но это лишь одна из причин, по которой мы опоздали на церемонию Бизанго в Сен-Марке. Были и другие. Бульвар Трумана снова затопило дождём, на объезде возникла пробка, а потом правительственный кортеж заблокировал дорогу на северном выезде из столицы. А тут же Инар с предложением побывать на ещё одном съезде, который пройдёт чуть ранее в Аршайе. В общем, пока мы томились в пробках и гоняли Инара с поручениями в столице, вконец потемнело. Проливной дождь в темени, так что ни зги было не видать, мешал ехать на север, да и в Аршайе мы заехали неудачно. Нас ждали головёшки догоревшего костра. Желанный обряд в тамошнем унфоре, где уже было темно, завершился. Женщина в чёрно-красной робе рассказала, что во время церемонии кто-то умер, и люд разбежался. Наш джип летел по ночному шоссе на всех парах, но было ясно, что на рандеву с президентом Жаном-Батистом мы безбожно опоздали.

Из дома Жан-Батист уже ушёл, а старший сын не знал, по какому адресу назначено собрание. Следуя тому, что знал со слов отца, парень вывел нас на перекрёсток сразу за городом. Ветер растрепал тучи в клочья, и окрестность озарилась светом множества звёзд. Так и не дождавшись того, кто проводил бы нас на собрание общества (непонятно, где оно сейчас проходит?), мы с огорчением поплелись обратно в ночной Сен-Марк. Как только шум прибоя остался позади, Инар расслышал бой барабанов Бизанго. Высадив его на обочине, мы отвезли Батиста-младшего до дома и быстро вернулись туда, где остался Инар, который уже успел определить, откуда доносятся звуки. Он повёл нас к открытому полю за живой изгородью каучука. Посреди пустыря громоздились приземистые строения.

Откуда ни возьмись, прореху в ограде заслонил громадный тип, опоясанный канатами на манер пулемётных лент – страж. Его напарник блокировал путь к отступлению.

– Кто? – хрипло спросил незнакомец.

– Бет серен. Зверьё ночное, – невозмутимо ответил ему Инар. Часовой потеснился, уступая дорогу третьему шанпвелю, который приветствовал Инара хлопком по плечу.

– Ты откуда?

– Я с холмов.

– Где идёшь?

– Меж пальцев ног.

– Ты который?

– Я – мизинчик. Пятый я.

– Сколько звёзд идёт с тобой?

– Трое, – Инар протянул руку, но ему не ответили рукопожатием. Сумрачная фигура не двинулась с места. Тогда смело шагнула вперёд Рашель.

– Мы явились к вам по приглашению нашего друга Жана Батиста, – учтиво пояснила она. Мужчина зыркнул подозрительно.

– Он и белого пригласил?

– Так точно, но мы опоздали из-за сильного дождя.

Разобравшись с Инаром, старшой послал охранника сообщить о нашем прибытии собранию. Несколько минут пролетело в молчании, пока мы слушали бой барабанов. Хотя до храма было не более сотни метров, они были слышны не так громко, как с дороги. Всё, как сказал Эрар, «когда Бизанго бьёт в барабаны у тебя под дверью, кажется, что они где-то далеко, а когда далеко – кажется, что бьют у тебя в голове».

Появление посланника с ответом от Жана Батиста существенно снизило напряжённость. После тёплых слов приветствия охрана растворилась в ночи, а мы направились к храму по узкой тропинке. По мере приближения слова песни становились разборчивей:

Оркестр играет, народ гуляет,
Берегись родная мать!
Оркестр играет, народ гуляет,
Мамаши, подвяжите животы.

Много народу было снаружи – процессия растянулась до отдалённых перекрёстков, но и в храме по-прежнему было яблоку негде упасть. В гримасах и жестах плотно стоявших людей сквозило смутное недружелюбие, когда они смотрели на чужаков, хотя нам и давали пройти. С одной стороны на крохотном пятачке двигались всем телом под безжалостный ритм танцоры обоего пола, а за ними в темноте, оседлав барабаны, трудились музыканты, словно дёргая пляшущих марионеток-танцоров за невидимую нить. При виде нас они не прекратили играть, комментируя наше появление гортанными выкриками из непонятных слов.