Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии

Последние слова старика не были пустым бахвальством, я заметил, как лебезит перед структурами Бизанго гаитянский истеблишмент, включая Франсуа Дювалье. Ведь осуществлённая Папой Доком революция, чью жестокость акцентирует западная пресса, началась с выступлений чёрного большинства против мулатской финансовой элиты, которая доминировала в политике и экономике острова с незапамятных времён.

Придя к власти в 1957-м году, Дювалье не доверял военным с самого начала, а двенадцать заговоров и попыток государственного переворота за время его правления убедили Папу Дока в необходимости создать личную службу безопасности в лице тон-тон макутов. Название имеет фольклорные корни. Оно взято из детской страшилки про Дядю (Тон Тон), который сажает непослушных малышей в заплечный мешок – макут, и уносит к чёрту на кулички.

Достоверной истории появления этих добровольных помощников Папы Дока не написано до сих пор. Примечательна быстрота их проникновения во все сферы гаитянского общества. Возможное объяснение этого факта кроется в активном участии в этих событиях подпольной сети обществ Бизанго, о которой нам любезно сообщил в беседе месье Леофен.

Имея медицинское образование, Франсуа Дювалье с юных лет проявлял пристальный интерес к гаитянскому фольклору. Его статьи по этнологии печатал «Ле Грио» – влиятельный журнал, вокруг которого группировались будущие реформаторы[198].

Образованная золотая молодёжь, даже если они были людьми городскими и получившими западное образование интеллектуалами, видела в этом издании рупор сопротивления американской оккупации и критику буржуазного конформизма. Читателям «Грио» импонировал новый национализм, открыто признающий африканские корни современных гаитян. В ту эпоху, когда народные инструменты, включая барабаны, конфисковывали и сжигали, насильно загоняя крестьянина в католичество, авторы и идеологи «Грио» провозглашали культ вуду законной религией своего народа.

Столь мужественная позиция заслужила Дювалье безоговорочное одобрение простых людей, от сохи. В период избирательной компании 1957-го года он настойчиво добивался поддержки хунганов, используя для предвыборной агитации святилища вуду в сельских районах страны. Это помогло, и Франсуа Дювалье стал первым за сто лет главой государства, признающим право этой религии на существование вкупе с правами её практикующих граждан. Многие высокие посты в его правительстве достались хунганам. Поговаривали, что этого сана удостоился и сам президент. С его приходом власти сожжение барабанов продолжалось ещё год или два, а потом, откуда ни возьмись, министром образования назначают матерого вудуиста.

Дювалье здраво оценивал своё критическое положение, рассчитывая на поддержку простых людей одного с ним цвета кожи, объединяемых общим африканским прошлым, а не космополитической современностью. И неудивительно, что силы безопасности страны при нём возглавил такой набожный патриот, типа Эрара Симона. До Папы Дока на острове царила негласная сегрегация. Оставались места, куда чёрных не пускали, и должности, на которые их не полагалось брать. Люди вроде Эрара видели в Дювалье спасителя их родины. Вот почему однажды, когда я спросил Эрара, не приходилось ли ему раньше, когда власть менялась, убивать, он с полным правом заявил меня: «Я убивал не людей. Я убивал врагов».

Результатом тесного общения Дювалье со жрецами-хунганами стали его прямые контакты с руководством тайного общества Бизанго. Знаменательно, что он стал первым президентом, принявшим личное участие в процедуре назначения региональных лидеров, «председателей», о которых мы сказали выше.

В глазах простонародья Дювалье был воплощением Барона Субботы – духа из верований вуду, которого ассоциировали с подпольной сетью общества Бизанго. Это родство с «духом тьмы» Дювалье всячески подчёркивал своим поведением и манерой одеваться. Чёрные очки в роговой оправе, тёмный костюм и узкий чёрный галстучек – таким изображали Барона Субботу народные умельцы на старых литографиях.

Каковы бы ни были мотивы диктатора, ему удалось закрепить своё присутствие в структуре Бизанго на самых разных уровнях. Значительная часть командного состава тон-тон макутов состояла из членов общества. В этом свете мысль о том, что единым главой всех тайных обществ является не кто иной, как сам месье Франсуа Дювалье, уже не казалась невероятной.

Найти старушку Жозефину, с которой мы подружились «средь шумного бала» в ту ночь, оказалось несложно – она торговала бобами на местном рынке. Теперь, когда многие члены организации знали нас в лицо, мы ловили на себе пристальные взгляды, петляя между торговых рядов. Неуютно быть объектом наблюдения со стороны тех, кому известен каждый твой шаг. А тебе о них известно далеко не всё.